словесной игре, более изящной, нежели простые колкости. Видимо, сестра Яо верно расшифровала их. Лин Фень, приправив колкость комплиментами и хвалебными одами красоте Мо Лоань, только что намекнула, что та не уделяет должного внимания развитию Сосуда, а значит, ее тело может в какой-то момент не выдержать потоков Ци, превратив ту из достойной ученицы в калеку.

Яо Гуан прекрасно поняла упрек Лин Фень, вызвав тем самым ее восхищение; хоть она и пыталась скрыть свое понимание, удавалось это из рук вон плохо.

«Недаром она пришла первой, довольно умная и внимательная особа… Как бы вытащить ее из-под дурного влияния сестры Мо?.. Ах, нет-нет, Лин Фень, никакой благотворительности! Вон, посмотри, что твои благие намерения сделали с Хан Бао…»

— Хмпф! Я рада слышать, что ты уделяешь много времени тренировкам, сестра Лин. Однако что, если твои плечи станут слишком широкими, а руки огрубеют?.. — Мо Лоань даже приложила ладошку к щеке и опустила взгляд. — Ох, это было бы так ужасно…

Девочка ответила той молчанием и неизменной вежливой улыбкой. По правде, Лин Фень испытала разочарование. Так ужасно предсказуемо, такое она уже читала в книгах много раз. Ах, дорогой автор, неужели было трудно придумать что-либо новое?

— Ну что вы, сестрица Мо. Мастера школы определенно знают, что делают, или… стоит ли трактовать ваши слова как упрек, что учителя нашей славной школы недостаточно… компетентны? — Лин Фень слегка прищурилась, а Мо Лоян дернулась и в ужасе отступила, посмотрев по сторонам, беспокоясь, не подслушивает ли их кто-либо еще.

— Да я бы… я бы не посмела…

— Именно, дорогая сестра Мо. Я уверена, что столь талантливая госпожа вроде вас не способна на подобную глупость. На этом позвольте мне откланяться, — девочка вежливо поклонилась, пряча улыбку. Хан Бао поторопился за ней, слыша недовольное ворчание им в спину.

Мо Лоань была талантлива, это правда, но недостаточно смекалиста, чтобы до нее сразу дошел смысл слов Лин Фень.

— Эта девка назвала меня тупой и слабой! — зашипела она им вслед, а Яо Гуан только поджала губы, чтобы не улыбнуться, глядя, как Лин Фень, ужалив ту в самое больное место, ее гордость, торопливо отступает, только подливая масла в огонь. — Хмпф! Посмотрим, как она запоет, когда я с ней разберусь на арене!

— Сестра Мо, вы планируете участвовать в турнире? — осторожно поинтересовалась Яо Гуан, глядя, как толпа у площади становится все больше и больше, а слуги расставляют на столе ящики, вытаскивая оттуда прекрасные нефритовые сосуды один за другим.

— Ну конечно! Я намерена отправиться на Великий турнир, но сначала я покажу этой выскочке, что ей не стоило искать врага в лице дочери клана Мо!

— Раз вы говорите так… — Яо Гуан отвела взгляд.

Она не думала, что Лин Фень искала с той вражды. Больше походило, что та отвечает ей тем же, чтобы защитить себя и свою гордость. Девочке, рожденной в простой семье, это показалось странным. Лин Фень одевалась куда скромнее Мо Лоань, но держалась с достоинством принцессы, значит ли, что ее семья была не менее уважаема, чем клан Мо, а сестра Лин сама по себе достаточно скромна и благонравна, чтобы не выставлять ее богатство напоказ?.. Как бы бессмертные учителя ни заверяли, что для гармонии тела и души следует оборвать мирские узы, довольно многие здесь пренебрегали этой мыслью, и самый яркий пример — мастер горы Бронзового Котла. Яо Гуан была молчалива и наблюдательна. А еще — достаточно умна, чтобы не высказывать предположения кому попало, но отчего-то девочке казалось, что сестра Лин гораздо старше своего возраста. Может быть, даже старше ее самой.

— Ну и чего ты встала? О предки, сестра Гуан, как можно быть такой нерасторопной?!

— Простите, сестра Мо, впредь эта сестра будет внимательней, — она торопливо принесла свои извинения и отвернулась, ступая следом за недовольной красавицей, бросив последний взгляд в толпу, в которой скрылись Лин Фень и Хан Бао. Что-то подсказывало Яо Гуан, что секту ждут большие перемены, но что именно произойдет, она все никак не могла понять.

Зал для церемонии представлял воистину величественное зрелище. Многочисленные легкие ткани, украшенные воздушной вышивкой облаков, изящно трепетали от легкого сквозняка внутри, нефритовые колонны с резьбой доходили до самого верха, будто бы продолжая роспись на потолке. Своды были украшены сюжетом из истории секты, а прежние ее главы и основатели будто бы протягивали руки к колоннам, что, казалось, вот-вот оживут и позволят ученикам стать частью сонма людей на росписи.

Лин Фень, залюбовавшись мастерством, едва не наступила на кончик платья, но вовремя спохватилась — в это же мгновение прозвенел гонг, означающий начало церемонии.

Ученики постарше остались чуть в отдалении и перешли поближе к стенам, когда остальные, их известная первая пятерка, о которой только и было разговоров в первую неделю пребывания в секте горы Лань, и другие десять, о которых сплетничали не меньше, остались стоять в середине залы. Лин Фень и Хан Бао, дружно переглянувшись и заметив, что Ло Муан и Яо Гуан выступили вперед, повторили следом за ними. Первая пятерка стала впереди, когда десяток расположился за их спинами. Дети во все глаза разглядывали небольшое возвышение, куда торжественно вносили ажурные деревянные шкатулки старшие ученики пиков. Вень Лун, поставивший деревянный ящичек на стол рядом с остальными, поднял глаза и встретился взглядом с Лин Фень: тепло ей улыбнувшись и слегка кивнув, он опустил голову и отступил вместе с остальными старшими, давая место наставнику Лей Мингу.

Среди учениц раздался восхищенный вздох: первый среди мастеров, Лей Минг, выглядел сегодня особенно торжественно в одеждах цвета хрустальной орхидеи и с аккуратной вышивкой черных ветвей на рукавах и подоле. Он с мягкой улыбкой оглядел зал и собравшихся.

— Сегодня прекрасный день, и погода ясна. Нет лучшего времени для нас всех, чтобы приветствовать наших новых братьев и сестер на Пути, — начал наставник пика ученых, заставляя все шепотки затихнуть окончательно. — Многие из присутствующих здесь тоже когда-то были на месте наших младших посреди огромного зала в толпе старших учеников и мастеров секты. Таким был и я. Я смотрю на своих учеников и вижу отражение себя. Своим поклоном я приветствую вас в стенах, полных мудрости и прилежания. Этот мастер приветствует учеников.

Лей Минг поклонился. Ученики, все, кто только был в зале, тут же поторопились поклониться в ответ. Лин Фень, спохватившись, сложила руки и склонила голову, вплетая свой голос в общий хор:

— Эти ученики приветствуют мастера!.. — Множество голосов слились в один огромный хор, отражаясь эхом от колонн и стен,