Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочешь, я останусь сегодня?
– Я не знаю… – Снова простонала Галка, крепко прижимаясь к бывшему мужу, и пальцы её помимо воли скользнули под его рубашку, пробежали по курчавым жёстким волосам на его груди. – Ничего не знаю…
– И не надо ничего знать… – Тихо говорил он, нежно касаясь губами мочки её уха, от чего по всему телу разливалась жаркая истома. – Нам же хорошо вместе. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, скажи, и я уйду. Но ведь ты не хочешь этого, правда?
И Галка сдалась. Да и к чему была эта ненужная борьба? Ей было хорошо, как никогда. Прежде муж умел доставить ей удовольствие, и годы спустя у него это получалось не хуже. Долгое время после развода Галка подспудно всех своих мужчин сравнивала с «бывшим», и сравнение это не всегда шло в пользу его преемников. Потом воспоминания поблёкли, стёрлись, но теперь всё вернулось с новой силой. Возможно, всё дело было в том, что Вовчик был первой, самой сильной Галкиной любовью. Но ей не хотелось ничего анализировать. Ей хотелось просто наслаждаться.
Впервые за много лет она чувствовала себя глупой, маленькой, слабой. И защищённой от всех невзгод. Возможно, это была лишь иллюзия. Но самая прекрасная из иллюзий. Галке не хотелось с ней расставаться. Не сейчас…
Валерка как всегда что-то искал. Это было его любимым занятием: посеять какую-нибудь визитку, бумажку с записанной важной информацией, пропуск, банковскую карточку, кредитку… Обнаружить пропажу в самый неподходящий момент, когда одна нога, обутая в ботинок, уже стоит за дверью, а вторая топчется в прихожей. Квартира оглашалась жалостным воплем:
– Алён! Ты не видела…
Далее следовал перечень всего того, что обязана была видеть, убрать, выбросить, но не признаться растеряха жена.
В этот раз Валерка безуспешно разыскивал дисконтную карту обувного салона, в котором вознамерился прикупить новую пару ботинок.
– Ты же ходила по магазинам последний раз! – Стенал Валерка. – Небось и брала! Ну, Алён, мне ж выходить пора!
– Выходи. Кто те не даёт? – Философски отзывалась из спальни Алёна, привыкшая к выпадам Самсонова. Обыкновенно пропажа находилась на самом видном месте в квартире, на работе супруга, либо в его же кармане или визитнице.
– Алён, блин! – Не на шутку сердился Валерка. – Ты можешь задницу от кровати оторвать и поискать?!
– Глянь в моей сумке в коридоре. – Даже не думая подниматься, советовала жена. – Если там нет, то потом найдётся. Чё ты блажишь вообще? В другой раз ботинки купишь.
– У меня уж разодрались все! – Вознегодовал муж.
– Я что ль их драла? – парировала Алёна. – Следи за обувью, будут дольше служить. А ещё лучше – бери впрок пять пар, как при социализме, а? Одни сносил – другие из шкафа достал. И порядок.
– Очень смешно! – Кипятился Валерка.
Алёна зевнула и повернулась на бок.
Она поднималась утром, чтобы приготовить мужу и сыну завтрак, проследить за экипировкой Димки, которому, дай волю, упрётся в школу в таком виде, что прохожие шарахаться станут. Проконтролировав, залегла по новой, словить кайф оставшихся нескольких часов в тихом опустевшем доме. И поднять её снова могла лишь очень веская причина. Подобный режим выработался у Алёны давным-давно, ещё с рождения Димки. Она всегда была совой, и предпочитала писать по ночам, когда ничто не отвлекало от творческого процесса: ни бесконечные телефонные звонки, ни шумные визиты Димкиных друзей, ни домашние хлопоты.
Сквозь накатившую дрёму она услышала шаги, почувствовала тяжёлое сопенье мужа. Алёна приоткрыла глаза. Валерка стоял на пороге бледный, с перекошенным ртом, зажав в руке какую-то бумажку.
– Нашёл? – Спросила Алёна.
– Нашёл. – Каким-то чужим странным голосом ответил Валерка и ткнул бумажку Алёне в лицо.
– Что это?
Она прищурилась, прочитала:
«Олег Клементьев. Финансовый директор…»
Это была визитка отзывчивого незнакомца, помогшего ей добраться до дому из супермаркета. Алёна тогда сунула визитку в кармашек сумки, да и позабыла выбросить.
– Кто это? – Валерка в бешенстве размахивал визиткой перед носом жены. А она не сразу сообразила, из-за чего сыр-бор, и почему собственно, Валерка так раскипятился. Ну, визитка. Ну, Олег Клементьев, финансовый директор какого-то ООО на три буквы. Что с того? На работу опоздает.
– К чёрту работу! – Заорал Валерка, схватил Алёну за плечи и встряхнул так, что её голова мотнулась из стороны в сторону и ударилась о стену. – Кто это, я тебя спрашиваю?!
– Ты что, совсем спятил?! – Крикнула она в ответ. – Псих! Убери руки!
Алёна вскочила с кровати, но Валерка толкнул её обратно.
– Это твой любовник. – Выпалил он и швырнул визитку Алёне в лицо. – Как я сразу не понял? Этот маскарад! Все эти фитнесы, косметика, тряпки новые, машина! Наивный дурак! Небось, под предлогом занятий по автоделу тоже к нему бегала?! Я-то думаю, чё ты никак не поедешь нормально! А ты вот, значит, чему училась…
Странно, но из всей этой обвинительной тирады Алёну больше всего задели Валеркины слова о том, что она «никак не поедет нормально». Поэтому она ляпнула первое, что пришло в голову:
– Как умею, так и езжу!
И уж потом выпалила:
– Каждый понимает в меру своей испорченности. Если ты с проститутками шаришься, это не значит, что все женщины такие. Нет у меня никакого любовника, понял, идиот? И не ори на меня, я тебе не Светочка.
Она вскочила с кровати, оттолкнула мужа, пробежала в ванную и заперла за собой дверь.
– Открой! – Стукнул Валерка. – Открой немедленно. Слышишь? – И ударил сильнее. – Я дверь выломаю!
– Ломай. – Сказала Алёна. – Сила есть, ума не надо.
С одной стороны, она испытывала обиду за незаслуженные подозрения и оскорбления. Но с другой, было во всём этом нечто волнующее, пикантное, будоражащее, как крепкое и терпкое вино. Как тогда, в Дикой орхидее, когда Алёна полуобнажённая выскочила из примерочной, под перекрёстный огонь заинтересованных возбуждённых возгласов, взглядов. Как в их первые годы совместной жизни, когда Валерка был горяч и ревнив как Отелло, готовый взорваться в секунду от любого неосторожно обращённого в сторону молодой жены мужского взора.
– Открывай! – Снова рявкнул Валерка и ломанулся в дверь.
Алёна тихонько повернула ключ, отперла замок и отошла в сторону. В этот момент супруг с разгона бросился на дверь и влетел в ванную, прокатился по гладкому кафельному полу, едва успев притормозить у самого края ванны.
И тут Алёну пробило на смех. Она хохотала до слёз и никак не могла остановиться. Валерка оторопело крутил головой, теребил съехавший на бок галстук и возмущённо восклицал:
– Что смешного, мать твою?! Да хватит ржать, наконец! Смех без причины – признак дурачины, между прочим. – Буркнул он уже сконфужено.