– Ну, почему без причины? – Парировала Алёна, – ты на себя в зеркало посмотри, ревнивец!

Валерка снова заворчал. Он чувствовал, что явно погорячился, но не спешил это признавать.

Тогда Алёна, наконец обретшая способность к рассуждению, спокойно объяснила, откуда взялась визитка, и почему она находилась в сумке.

– Ну и что я, радоваться должен? – Снова завёлся Валерка. – Что моя жена кем визитки чужих мужиков собирает?

– Я ж не для себя старалась – для девчонок. – Покаялась Алёна. – А ты и разошёлся! Отелло! – И легонько щёлкнула мужа по лбу.

– Твои девчонки много для тебя стараются? Тоже, нашлась сваха… – Валерка красный, как варёный рак, оправил перед зеркалом ворот и галстук. Алёна попыталась помочь, но он отстранил её, сердито буркнув:

– Я сам.

Алёна с улыбкой наблюдала за его манипуляциями. Валерка покосился на неё. И вдруг погрозил кулаком:

– Учти, если что узнаю… Ноги переломаю.

– А я тебе что переломать должна? – Поинтересовалась Алёна.

– А я повода не давал.

– Неужто? – Алёна картинно приподняла брови.

– Вот «неужто»! Светочка твоя любимая, между прочим, замуж скоро выходит и следом в декрет!

– Поздравляю. – Усмехнулась Алёна. – Теперь будет кому ей гвоздь забить.

– Чё ты привязалась к этому гвоздю? – Вскипел Валерка.

– А чё ты привязался к этой визитке? Кстати, ты на работу не опоздаешь?

– Вот возьму и опоздаю! – Пригрозил Валерка.

– Ой, как страшно. – Повела плечами Алёна и поёжилась.

В пылу ссоры она вылетела из кровати в шёлковой сорочке на тоненьких бретельках, и теперь почувствовала, что замерзает.

– Бр-р. – Сказала она. – Ты мне весь сон перебил.

– Замёрзла?

Валерка, только что завязавший галстук, неожиданно сорвал его с шеи, сбросил пиджак и подхватил Алёну в охапку.

– Лёгонькая ты у меня какая… – Пробормотал он. – А ну, пойдём греться…

В его глазах разгоралось жаркое пламя. Не беглые искорки, слабые всполохи, готовые угаснуть от дуновения лёгкого ветерка. Бушующий огонь, забытый, казалось, безвозвратно в угарном медовом месяце. Он не погас. Все эти годы он затаился, как торфяной пожар, готовый в любой момент вырваться на свободу. И этот момент настал. Всё, что было до нынешнего утра, оказалось лишь приятной прелюдией. И вот наступила кульминация. Где-то в коридоре надрывался Валеркин мобильник.

– Так вот он какой, второй медовый месяц… – Ласково перебирая остатки мужниной шевелюры, проворковала Алёна.

– Это только начало…

– Осторожней. – Полушутя-полусерьёзно погрозила пальчиком Алёна. – От таких игр дети могут получаться.

– А почему бы и нет? – Отозвался Валерка.

– Не говори глупостей. – Алёна зевнула, потянулась.

– Почему «глупостей»? – Валерка стал неожиданно серьёзен. – Помнишь, когда-то мы хотели двух детей? Теперь мы можем это себе позволить.

Алёна почувствовала, что её сладостное умиротворение начало таять.

– По-моему, о таких вещах не говорят мимоходом. – Пробормотала она, заворачиваясь в одеяло.

– Что ж, поговорим вечером. – Валерка нежно поцеловал жену в губы. На его лице читалась горделивая радость, какая бывает у людей, принявших важное верное решение.

Алёна слабо улыбнулась в ответ.

Валерка выскочил из кровати, споро, как в армии, натянул рубашку, брюки, пиджак, приладил галстук. Алёна поднялась следом, чтобы закрыть за мужем входную дверь.

После Валеркиного ухода она поняла, что не сможет заснуть, и отправилась на кухню пить кофе и размышлять.

Салатовый Дракоша весело улыбался с подоконника.

– Похоже, мы с тобой попали. – Сказала Алёна.

Она сварила крепкий кофе, достала из холодильника творожный десерт и задумчиво принялась за завтрак.

Может, Валерка ляпнул это сгоряча? Заработается и забудет? Ей совершенно не хотелось второго ребёнка. Когда в бесшабашном студенчестве, она «залетела», Валерка однозначно постановил: «Конечно, рожаем.» Алёна легко согласилась. Тогда ей казалось, что малыш – это что-то вроде очередной куклы для взрослой девочки. Но всё оказалось не так-то просто.

Беременность не приносила Алёне обещанной сентиментальными книжками радости. Растущий живот вызывал ни умиление, а раздражение. Одышка, откуда-то появившиеся пигментные пятна, разбухшие ноги, ноющая боль в суставах… Она казалась себе ужасно подурневшей тёткой, а все заверения Валерки, что это не так, рассыпались в пух и прах, когда Алёна смотрелась в зеркало. Повезло, что не случилось токсикоза. Она с ужасом слушала рассказы об этом недуге других женщин в очереди на приём к врачу.

После родов она узнала не понаслышке, что такое бессонные ночи, рёв, капризы, бесконечные простуды, унылые очереди в поликлинике, режим питания… Ох, этот режим сводил Алёну с ума. В то время как её сверстницы-подружки делали первые шаги по карьерной лестнице, а по выходным тусовались в клубах, на вечеринках, Алёна жила от кормления до кормления. Даже будучи свидетельницей на Галкиной свадьбе, была вынуждена сбежать раньше всех, потому что позвонила взволнованная бабушка и сообщила, что Димочка никак не хочет засыпать.

Посиделки на детской площадке вводили Алёну в ступор. После институтских бесед о творчестве куртуазных маньеристов бесконечные разговоры о кашках и памперсах казались ей чистой воды издевательством. Чтобы немного прийти в себя Алёна вооружалась, по настроению, томиком Гумилёва, Мопассана или О Генри и отправлялась в парк. Толкая перед собой коляску, подолгу бродила по тенистым аллеям, загребая разноцветную хрустящую листву носками ботинок, едва не воя от тоски серых будней. Потом ковёр из листьев сменился на белоснежный, на котором отпечатывались длинные параллельные прямые от колёс и рифлёные следы подошв. Но в её «растительной» жизни ничего не изменилось. Подчас Алёной овладевало отчаянное желание: оставить коляску и бежать без оглядки навстречу сумасшедшим ритмам города. Алёне было стыдно признаться в том даже себе самой: ведь принято, что женщина больше всего на свете должна желать радостей материнства. Но потом при виде безмятежной мордашки спящего сына наступало раскаяние. Ей было стыдно признаться в столь низменных мыслях себе самой, не говоря уж о Валерке. Муж прибывал в уверенности, что молодая жена довольна и счастлива, а приступы меланхолии и раздражительности приписывал игре гормонов.

Когда Димка подрос, стало проще. Образовались новые компании «папа, мама, я», и появилась возможность уехать на юга, сбросив сына на бабушку. А потом он стал совсем большим, у него появилась своя компания, у Алёны – время на себя. Её вполне устраивала роль мамы взрослого сына. И вот сейчас, когда, наконец, представилась возможность сделать нечто большее, чем сварить суп или написать ответ девочке-подростку, Валерка предлагает начать всё сначала. С кашек, памперсов, детских поликлиник… Конечно, теперь она могла себе позволить пригласить няню. Но всегда считала это неприемлемым: зачем заводить ребёнка, чтобы тотчас подбрасывать его пусть даже очень хорошей, но чужой тёте?