— …Кто со мной?

Во мне тотчас проснулся кураж, захотелось приключений. В самом деле, меня умыли, бар-кабаре в Хэллоуин на острове Ведьм устроить не дали. Самогоном тоже не напоили, и на столе я так и не станцевала. Где же мои приключения?! Новый год скоро кончится, а я даже в реанимацию не попала. Что это за праздник?

— Можно я? — спросила я и, осмелев, шагнула за боссом.

Леонид развернулся и пронзил меня испытывающим взглядом:

— Я этим монстром сто лет не пользовался. Не боишься, что завезу куда-нибудь в сугроб?

В сугроб? Это в тот, в котором медведь зимует? Огромный, разъяренный, с двадцатисантиметровыми когтями и слюной, капающей с оскаленных клыков? Конечно, не боюсь! Да я только «за»! Медведей тоже надо развлекать!

А уж сейчас, когда этот сдержанный на эмоции мужчина, суровый и неприступный, но такой красивый, что дух захватывало и сжималось сердце, стоял передо мной в ожидании ответа, мне и вовсе хотелось броситься к нему на шею с криком: «С тобой хоть на край света!» Но я всё же сдержалась. Лишь отрицательно помотала головой, глупо улыбаясь.

— Надевай, — он протянул мне шлем. — Садись сзади и держись за меня покрепче, хулиганка.

Босс направился к огромной фиолетовой «Ямахе» на двух полозьях. Это и есть снегоход? Первый раз вблизи вижу. Ух ты, какое удобное кресло со спинкой! Если что — медведя покатаем.

— Ну а мы, значит, на машинах, — прозвучал сзади немного обиженный голос Стёпы.

Я повернулась и показала блондину язык:

— Если хочешь, поменяемся местами!..

***

…Лихо выехав за ворота, мы помчались по заснеженной дороге мимо шикарных коттеджей — тоже украшенных новогодними огнями, но до великолепия Арсеньевых им было как до Луны.

Вот это аттракцион! Когда несёшься, прижимаясь к боссу, и ветер свистит в ушах, эмоции зашкаливают. И казалось, ничего больше не надо, только мы вдвоём мчимся по заснеженной дороге в ночь…

«Ну, теперь твоя душенька довольна?» — внутренний голос был тут как тут.

Не-а, мне всё мало — ещё бы чуток романтики! Гору цветов, трагическую аварию с потерей памяти и скупой слезой, восемнадцать индийских слонов в балетных пачках, танцующих под «Марш Мендельсона»…

Откуда-то из глубины памяти всплыло суровое напутствие сестры, данное в тот зимний вечер, когда я собиралась на первое в жизни свидание: «Целоваться на морозе не советую, губы обветрятся и потрескаются!»

— Да мне плевать, хоть вся в крови, но с ним! — прошептала, ещё крепче прижимаясь к спине Леонида…

…До горок мы добрались слишком быстро, наверное, не прошло и пяти-семи минут. Но мне они показались самыми счастливыми в жизни.

— Лёнь, давай ещё покатаемся, пока наших нет? — не разжимая рук, спросила, когда снегоход остановился.

— Ладно, сделаем пару кругов, — смилостивился мужчина и тронулся с места.

Здесь царило настоящее веселье. Мощные прожекторы на столбах освещали несколько средней высоты холмов. На ватрушках каталась в основном молодёжь, детишки — на санках. Похоже, здесь собрался целый посёлок.

Мы объехали место будущих забав и вернулись к отправной точке.

— Не замёрзла, помощница? — спросил Леонид, по-прежнему не слезая со снегохода.

— Не-а, с тобой как у печки, — вырвалось у меня с полушутливой искренностью. Руки разжимать я не спешила. Так бы и сидела с ним целую вечность.

Рядом остановился квадроцикл.

— Ну что, Янка, вспомним молодость? — крякнул полковник.

Ответ жены потонул в смехе пробегавшей мимо детворы.

Вместе с Леонидом мы нехотя слезли со снегохода. Похоже, боссу наш вояж понравился не меньше моего. А может, ему просто не хотелось лезть на эти горки…

…Вскоре подъехали ребята. Вместе с Киром и Леськой я рванула на самый высокий холм. Остальные не спешили, с опаской поглядывая на четырёхскатную горку.

По ступенькам, вырезанным в снегу, детишки резво тащили наверх свои санки, мы же вооружились ватрушками. Снег больше не шёл, ночь прояснилась.

Генеральный тоже остался внизу вместе со Стёпой и Натальей. Зато полковник не отставал и всё время подшучивал над окружающими. Вот заводной мужик, с таким не соскучишься! Николай всё время держал за руку жену, чувствовалось, что он её обожает.

Я посмотрела вниз через плечо. Высоко, однако!

— Мамочки, мне страшно! — прокричала Леська, первой забравшись на верхушку холма.

— Прекрасный повод обняться покрепче, — хохотнул Кир, подавая мне руку. — Ника, Леся, давайте сначала парами, а потом паровозиком?

Оказавшись рядом с подругой, я покрутила головой. Эм-м-м, а где моя пара?

— Садись со мной, — скомандовал неожиданно появившийся Ванька.

Я не стала церемониться, прыгнула на ватрушку, мой «жених» уселся сзади и, не дав опомниться, крепко обхватил и с зычным: «Полный вперёд!» — оттолкнулся ногами от холма.

Ускорение он придал знатное, ватрушка за секунду набрала скорость. В ушах засвистел ветер.

— А-а-а! — заорала я, когда нас крутануло где-то посередине спуска. Кажется, опять Ванькиных рук дело! — Помогите!

Но куда там, ноги разъехались в разные стороны, вокруг всё завертелось. Мы неслись спиной в неизвестность.

Твою ж матрёшку, разверните меня лицом! Я хочу видеть свою смерть!

Ш-шух! Я уже попрощалась с жизнью, когда ватрушка врезалась в сугроб и остановились.

Фух, слава богу, жива!

С помощью Ваньки я с трудом поднялась и на трясущихся ногах повернулась к «жениху»:

— Вот на кой ты нас так закрутил?! Совсем с дуба рухнул?

— Да ладно тебе, — курсант схватил одной рукой меня, а другой ватрушку и снова потащил на холм.

Наверху нас уже поджидали Леська с Киром.

— Фигасе вас унесло! — захлопала она в ладоши.

— Это всё Ванькины проделки, — буркнула я.

«Женишок» пожал плечами:

— Зато дальше всех уехали, зацени!

— Это же круто! Вы чемпионы, — поддакнул Кир и тут же предложил: — Давайте на картонках паровозиком?

— Поеду, но без выкрутасов, — заявила я и покосилась на всё ещё стоявшего у подножия холма генерального — к нему присоединилась какая-то парочка, мужчина с дамой в шубке.

— Соседи, — вздохнул Кир. — Они Лёньку теперь нескоро отпустят. Поехали без него…

***

…Мы уже успели несколько раз прокатиться с Иваном и на ватрушках, и на картонках, и на ледянках. Сначала вдвоём, потом в связке с Киром и Лесей. Затем к нам присоединились Николай с Яной, Стёпа с Наташей и таким огромным паровозиком под улюлюканье толпы мы выехали далеко за пределы дорожки.