— Да, знаю, у вас счастливый брак. Но… не сравнивай Яну с Никой, это же день и ночь.

Я вся съёжилась, словно подуло ледяным ветром. И что же со мной не так?

— …Ника такая импульсивная, её все время переполняют эмоции…

Ну… тут да, из песни слов не выкинешь. И это ещё мягко сказано. Сейчас Леонид, наверное, про мои приключения на презентации и корпоративе ему всё расскажет. В красках.

Я совсем приуныла и уже начала пятиться обратно в гостиную, но голос полковника звучно разнёсся по коридору, заставляя вслушиваться:

— Знаешь, Лёнь, что я скажу? Никакие они не разные! Просто Яна уже взрослая, а эмоций у неё не меньше, чем у Вероники. Сужу по своему жизненному опыту: такие люди не способны на подлость, они всё высказывают сразу и напрямую.

Леонид фыркнул, видимо, вспоминая, как я Стёпе по морде съездила:

— …А вот бояться надо тихонь, которые играют в добродетель. Так что подумай и не валяй дурака. Уведут девчонку — будешь знать…

На кухне звякнул телефон, прерывая разговор двух друзей. А я по инерции так и продолжала медленно пятиться, пока не наткнулась на спинку кресла, где спал курсантик. Слава богу, пронесло. И я на него не кувыркнулась, и сам не проснулся! Хоть в чём-то повезло.

Оглянулась — всё тихо. За окном ещё было темно, раннее зимнее утро, в камине догорали последние дровишки.

Отсюда лучше никуда не уходить, ведь если начну подниматься по лестнице, скрип ступеней разбудит Ваньку, на шум прибежит Леонид и наверняка догадается, что я опять подслушивала. А вот нечего меня обсуждать!

Снова улеглась, накрылась пледом и повернулась к спинке дивана. Пригрелась, стало невероятно хорошо, и я медленно начала погружаться в дрёму…

«А ведь Лёня думает обо мне…» — закралась приятная мысль. Значит, я ему небезразлична! Чересчур эмоциональна, на его взгляд? Да уж какая есть и меняться не собираюсь!

***

Разбудило меня привычное шарканье метлы по асфальту. Я подскочила на диване, как ошпаренная, и тут же заметалась взглядом в поисках будильника. Я же каждый день встаю с дворниками — на работу опоздаю!

Через мгновение до меня дошло, что и дворник тут другой, и квартира, и на работу мне сегодня вроде как не надо.

Оказывается, я по-прежнему спала на диване, чуть ли ни под новогодней ёлкой, а за окном виднелась фигура Петровича, который с утра пораньше расчищал дорожки от снега.

Принюхалась — из кухни доносился умопомрачительный запах кофе и сдобы. Я выскочила в коридор, оттуда в ванную — скорее, чтобы никто не увидел мою заспанную физиономию. Немного привела себя в порядок, умылась холодной водичкой и решила проверить, кто это там с утра пораньше кухарит? Может, Лёня ещё и круассаны печёт? Цены ему тогда нет! Не мужчина, а мечта…

— С добрым утром, Ника, — поприветствовал меня колдующий над хлебопечкой Кир. — Скажи, запах сумасшедший?! Такой и мёртвого разбудит!

Ну и шуточки у него, однако…

— Угу, с добрым утром, — я подошла ближе и взяла самую аппетитную булочку. — Пора тебе свою пекарню открывать. Кстати, а где все?

— Дрыхнут…

— И Леська тоже?

— Все дрыхнут, а Леся сладко спит.

Кхм-м, интересно, я с любопытством взглянула на Кира:

— Ого! Влюбился, что ли?

— Есть такое.

— А ты у нас ранняя пташка, значит?

Мужчина отложил щипцы для хлеба и покачал головой:

— Просто хочу порадовать кое-кого.

— Завтрак в постель. Всё так серьёзно?

Кир поднял бровь:

— Думаешь, у нас уже как у настоящей пары?

— А разве нет?

Боже, зачем я лезу в чужие амурные дела?..

— Ну я-то не против, но Лесе нужно время, сама же понимаешь…

— Понимаю, что ей нужно с мужем разобраться, — я вздохнула и замялась. — А ты поосторожнее с Русланом. Не думаю, что он навредит Леське, но тебе точно может накостылять. Переживаю за неё… за вас обоих.

Кир пригладил волосы:

— Мне очень нравится твоя подруга, но я не хочу давить на неё. Кстати, вот держи, от Леонида, — он протянул мне сложенный листок бумаги.

Моё сердце сразу же куда-то ухнуло. Что это босс ещё задумал? Вряд ли это связано с работой. Развернув записку, я с трепетом прочитала следующие строчки: «Вероника, доброе утро и с Новым годом! С тобой было весело… Но я должен уехать. Кстати, несколько раз звонил Томаш, всё волновался, почему трубку не берёшь. Сказал, что приедет после праздников и увезёт тебя в Прагу».

Придурок Томаш. И что ему всё неймётся? И вовсе он уже не мой суженый, да я после него уже двух суженых поменяла! И каждый, между прочим, был единственным! Нужно было сразу послать этого Томаша далеко и надолго!

Я подняла взгляд на Кира:

— А где же сам Леонид?

— Уехал на рыбалку с соседом, помнишь — вчера к нему подходил с женой на горках?

Уехал… Но почему? Вот так ни слова не говоря взял и свалил?! Вот это да…

Потрясенная человеческой подлостью и жестокостью судьбы, я опустилась на первый попавшийся мягкий стул, жёсткий пропустила, всё же не стоило множить страдания. Нет, ну как он всё-таки мог?! Ведь я… я… я отдала ему лучшие пятнадцать минут своей жизни! От сердца оторвала! Да я уже мысленно платье свадебное пошила и тётю Тамару, троюродную золовку внучатой племянницы из Житомира на свадьбу пригласила, а он! Негодяй, бросил меня практически у алтаря! А я-то, дура, размечталась уже, что мы теперь каждый день будем кататься на санках и целоваться в сугробах!

Голова закружилась, я вцепилась в край стола, пытаясь сопоставить факты: поцелуй, вчерашний разговор с полковником на кухне, звонок Томаша… Обиделся, что ли, из-за чеха? Ничего не понимаю…

— И даже не попрощался, — пробормотала, закусив губу.

— Сказал «так надо», — Кир протянул мне чашку с кофе. — У вас ведь тоже закрутилось с ним, да?

— Ну, если поцелуй в сугробе — это закрутка, то он просто обязан теперь на мне жениться.

Я отставила кофе и посмотрела в окно. Пасмурное мрачное утро… Какое отвратительное начало года. Настроение на нуле, на душе кошки скребут.

Чёрт, вот почему всё так? Получается, босс меня реально кинул… Типа, знай своё место. Ты никто и звать тебя никак. И не будет никакого продолжения волшебной ночи. Он просто взял и ушёл от меня в никуда… Стоп, «в никуда» — звучит неплохо, но он ведь на самом деле на дурацкую рыбалку поехал. А это уже обидно! Променять меня… меня!.. на… леща?

Нет, рыбу я, конечно, люблю, особенно жареную, в кляре. Но я ведь всё равно лучше! И костей во мне меньше.

— Идём будить Лесю, — Кир прикоснулся к моему плечу.