Целитель после осмотра рассказал, что боярин в шаге от магического истощения. После работы насосом, когда с одной стороны шла подпитка жизненных каналов чарами, а с другой – откачка из них энергии волшбой метаморфа, организм боярина был ослаблен, но обошлось без критических повреждений.

Еремеев ощущал, что силы постепенно возвращаются, а вместе с ними поднималось и настроение.

В комнате кроме кровати стоял еще маленький столик и стул, в единственном окошке виднелось вечернее небо. Александр продолжал анализировать необычную схватку, глядя на проявлявшиеся звезды:

«Никогда не думал, что кот Баюн столь крут. Ладно еще по цепи ходить, сказки рассказывать да песни орать. Или это не про него Пушкин писал? Но заставить всех в комнате окаменеть и онеметь, когда даже рот открыть можно лишь по его разрешению… Наверняка какая-то древнейшая магия, принадлежащая здешнему миру. Сколько же в нем загадок и тайн?! Живые источники магии, святые старцы, чье могущество сопоставимо с чарами великих колдунов… Теперь еще котяра с убаюкивающим голосом. Надо будет о нем лешего расспросить, а то мои познания в местной нечисти слишком скудны. Помню из сказок, вроде у бабы-яги в домашнем хозяйстве водился черный мурлыкающий зверюга, но чтобы он невиданную мощь проявлял… Не было такого».

В комнату вошел целитель с очередной кружкой в руке и присел на стул рядом с кроватью.

– Еще одна полезная настойка, и на сегодня – все, – успокоил Ярема пациента, протягивая ему снадобье.

– С Лингом как? – Еремеев при упоминании настойки сморщился и кружку не взял, указав кивком на столик у кровати.

– Ему досталось сильнее, но утром поставлю на ноги.

– Было бы неплохо, Ярема. У меня на него большие планы.

О состоянии Жучки он не стал спрашивать целителя – та сама доложила, что через сутки должна восстановиться. А вот здоровье Мии, которую он представил своей племянницей Машенькой, боярина волновало больше, ведь девушка некоторое время контактировала с пепельным призраком.

– Ты осмотрел мою племянницу?

– Очень внимательно, – довольно спокойно ответил Ярема и снова попытался всучить больному настойку.

– В каком смысле? – одарил его строгим взглядом Еремеев.

– В лекарском и магическом, конечно, – опешил от вопроса Ярема. Он все-таки поставил кружку на стол.

– И что с ней?

– Есть некоторые странности, – нехотя произнес целитель.

– Какие? – заволновался Александр.

– Ее способности к магии огня, – вполголоса сообщил Ярема, словно поведал о великой тайне. – У нее раньше такие проявлялись?

– А я почем знаю?

– Ты – дядя, должен вроде знать.

Еремеев понял, что сболтнул лишнего. Девушка не упоминала о своих способностях к волшбе, но если барон был чародеем, почему бы и ей…

– Мы с сестрой не виделись много лет. Она и дочку в город учиться прислала с провожатой, но та перед отъездом ни о чем подобном не говорила, так что мне ничего не известно. А сама Машенька – девочка скромная, лишнего слова о себе не скажет. Так в чем странность?

– У нее магические каналы… – Ярема задумался, подбирая слова. – …Будто не родные.

– Это как?

– Я бы сказал, они не врожденные, как у всех одаренных. У нее организм обычного человека, не мага. Но… Такое ощущение, что кто-то совсем недавно вплел ей магическую структуру, которая сейчас «обживается» внутри.

Еремеев не совсем понимал, что пытается втолковать целитель. О жизненных и магических каналах он и сам услыхал не так давно, а потому оценить уникальность случая Мии просто не мог.

– Это опасно? – спросил то, что беспокоило в первую очередь.

– Это невозможно, ежели уж быть откровенным. Однако никакого отторжения со стороны жизненных каналов нет. Я в замешательстве.

– Здоровью девушки ничего не угрожает? – с нажимом произнес Александр, поскольку ответа так и не получил.

– Данила, откуда я знаю?! – раздраженно отреагировал целитель. – Учителя постоянно вдалбливали, что подобное невозможно, поскольку требует филигранной техники. Если все же попытаться, то внедренные каналы, может, и не убьют подопытного, но наверняка покалечат. А тут…

– Сама Маша что говорит?

– Она вспомнила, что большой черный кот упоминал огонь в груди, – пожал плечами Ярема.

– Хочешь сказать, это его проделки? – опешил «дядя».

– Данила, я ничего не хочу сказать! ЭТО выше моего понимания. Хотя никаких тревожных сигналов я не обнаружил.

Еремеев задумался. Увидев, что целитель потянулся к кружке, задал еще один вопрос:

– Ты что-нибудь слышал о Баюне?

– О коте? – Ярема положил руку на стол рядом со снадобьем. – Только из легенд.

– И что в них сказано?

– Кот Баюн – очень древняя нечисть, с которой волшебникам лучше не встречаться.

– И все?

– Коварный хищник с убаюкивающим голосом. Когда-то он служил некоей могущественной колдунье, которую сожрал по ее собственному желанию, получив после этого всю магическую мощь хозяйки.

– Ничего себе! – Александр непроизвольно бросил взгляд на Жучку.

Та слегка приподняла голову и мысленно успокоила:

«Я не ем мяса. Даже самого вкусного для меня человека!»

«Это что – юмор?! – удивился Еремеев. – Жучка научилась шутить или мне только кажется?»

– Будем надеяться, легендарное существо знает больше твоих учителей, – после небольшой паузы сказал Александр.

Целитель пожал плечами:

– Я дал твоей племяннице успокоительный травяной отвар. Сейчас она спит в соседней комнате.

– А Линг?

– Он за другой стеной и тоже спит.

– Пусть отдыхают, – кивнул Еремеев. – А ты мне пока расскажи, что у нас хорошего?

– Не, это не ко мне, – замотал головой Ярема. – Там за дверью Ларион стоит, вот пусть он и рассказывает.

– Так чего же ты молчал?

– Сначала лекарство, а потом все остальное, боярин. Выпил бы сразу…

– Ладно, давай свою отраву.

Целитель так обрадовался согласию Данилы, что даже не стал обижаться на «отраву». Тем более что по вкусу она действительно была не мед.

Пациент в несколько глотков опустошил емкость.

– А вообще, я бы тебе посоветовал заняться делами завтра. Все равно уже ночь на дворе, – сказал Ярема.

– Думаешь, завтра их у меня станет меньше? Пусть заходит.

– Как скажешь, боярин. Токмо учти – через пять минут ты уснешь.

– Настойка? – нахмурил брови Александр.

Целитель кивнул, поднялся со стула и быстро скрылся за дверью. Буквально через несколько мгновений в комнату влетел Ларион: