Он считает ее сумасшедшей. Он считает ее шизофреничкой,отпочковавшейся от скукоженного грузинского табачного листа — несчастнойМананы. Ну и пусть считает! Когда-нибудь он здорово об этом пожалеет!..

Инка моментально испарилась из коттеджа, как только онивернулись в комнату — вусмерть разругавшиеся, с растерянными лицами. Провестицелый час, дуясь на человека, которого любишь, — оказалось совсем непростой задачей.

Но Ольга справилась с ней: только ярость придавала ей силы.

Марк, чтобы хоть чем-то себя занять, засел за компьютер.

Ольга лежала в кровати, свернувшись калачиком и прижавколени к подбородку: никогда, никогда она не заговорит с ним первой!

Она едва дождалась условленного времени.

Бросая на Марка испепеляющие взгляды, она оделась и дажепоимела наглость взять его лыжи, хотя и понимала, что они не совсем подходятей.

…Звягинцев уже топтался у фуникулера, а спустя несколькоминут подошли Иона с Владом и совсем уже под занавес, в своем обычном стиле,допускавшем милые девичьи опоздания, появилась Инка. Лыжи были у всех, заисключением Звягинцева. Толстяк же неловко сжимал в руках огромный пластмассовыйкруг с ручкой, в просторечии именуемый «задницей», или «ледянкой»: нехитроеувеселительное приспособление для спуска с гор.

— Занятный у вас сноуборд! — не преминуласъерничать Инка.

— Лыжи не люблю. — Звягинцев застенчивоулыбнулся. — Только в случае крайней необходимости. Так что уж проститестарика.

— Ничего-ничего, — иногда Инка умела бытьвеликодушной. — Главное, чтобы вам было удобно.

— Ну что, тронулись? — спросил Звягинцев, сразу жевозглавив маленький импровизированный отряд.

— Давно тронулись! — Ну конечно же. Инка и здесьне сдержалась, намекая на весь идиотизм их затеи.

Когда они уже садились в фуникулер, их нагнал взъерошенный исосредоточенный Марк. Не говоря ни слова и даже не глядя в сторону Ольги, онприбился к своему заклятому врагу Инке и промолчал всю дорогу наверх.

Ольга пристроилась рядом со Звягинцевым, Марк с Инкой занялиместа чуть поодаль, а Иона и Влад встали у выхода.

Инка, почуяв запах свежей мужской крови, приклеилась кВладу.

— У вас, наверное, трудная профессия, Влад?

— Профессия как профессия, — горноспасатель неотличался особой многословностью.

— А почему вы только вдвоем? По-моему, у вас команда изпятерых, если я не ошибаюсь.

— Остальные не смогли.

— Печально. — По лицу Инки неожиданно пробежалатень, она, как всегда, желала подмять под себя как можно большее количествомужчин. — Не смогли или не захотели?

— Не смогли…

Потерпев фиаско на ниве разговоров о профессии. Инкапереключилась на личности:

— Вам когда-нибудь говорили, что у вас мужественноелицо, Влад?

— Нет.

— И что у вас профиль опустившегося викинга?

— Нет.

— Таких мужчин, как вы, нужно клонировать. Это изменитчеловечество к лучшему.

Влад упорно молчал, и Инка, потрепав его за безразличную холкутакими же ничего не значащими словами, потеряла к нему всякий интерес.

А потом Ольга поймала этот взгляд.

Взгляд, полный яростной нежности: он затягивал ее в воронку,и сопротивляться ему было невозможно. Иона, конечно же. Иона. Он все ещепродолжает сражаться за нее. «Неужели ты не видишь, что происходит, Ольга?» —говорили его умоляющие антрацитовые зрачки. Ей с трудом удалось укрыться отэтого обжигающего взгляда, но только затем, чтобы встретить еще один, полныйраскаяния.

Марк.

Должно быть, ему стыдно за безобразную сцену со Звягинцевым.А еще больше стыдно за то, что она услышала этот разговор. Ольга опустилаглаза, но внутри у нее все заныло и напряглось: ничего себе треугольник, хуже ипридумать невозможно, сплошная цепь предательств — она предает Марка, Маркпредает ее, а Иона — их обоих.

Общий разговор не клеился, и все вздохнули свободно, когдадобрались до вершины. Здесь Звягинцев провел небольшое совещание.

— Значит, будем действовать таким образом. Дама покажетнам место, где она спустилась вниз… Вы помните это, место, Ольга?

— Да. — Еще бы ей не помнить!

— Мы спускаемся и осматриваем местность.

— А чего искать-то? — спросил Влад.

— Для начала — лыжи. В этой стороне мало кто шастает, скалыи все прочее, — Звягинцев проявил неожиданную осведомленность обособенностях ландшафта, — так что есть шанс их обнаружить.

Лицо Влада исказила такая страшная гримаса, что можно былоподумать: все его святыни растоптаны, все его братья взяты в заложники иуведены в неизвестном направлении, а дом разграблен и подожжен.

— Я не понял… Вся эта катавасия из-за каких-то гребаныхлыж?

— Дамы, Влад! — поморщился Звягинцев. — Я быпопросил не выражаться.

— Не буду я в этом участвовать.

И тут произошла совсем уж запредельная вещь: Звягинцев, снеожиданной для его грузного тела прытью, подскочил к Владу и ухватил его заподбородок.

— Уважь старика, Влад!

Лицо Влада моментально налилось кровью.

— Пусти, Палыч! — просипел он. — Пусти, матьтвою!

— Я же сказал, не выражаться! — прикрикнулЗвягинцев, но хватку все-таки ослабил.

— Ладно.

Потирая подбородок, Влад отошел на безопасное расстояние игромко сказал, ни к кому не обращаясь:

— Скотина.

Не удостоив Влада ответом, Звягинцев затрусил к Ольге.

— Вы начали спуск далеко отсюда?

— Возле трех скал.

— Ага, «Северная ротонда», знаю. Ну хорошо. Идемте.

И, не дожидаясь остальных, Звягинцев отправился к месту,указанному Ольгой.

— Колоритная личность, — громко одобрила ПалПалыча Инка. — Чуть-чуть поднатаскать — и можно показывать за деньги вкаком-нибудь цирке-шапито. Марк, душка! Не хочешь взять этого милого человеканачальником службы безопасности? Распугает всех промышленных шпионов к чертовойматери.

— Ты опоздала со своим предложением. Инка. Марк ужеустроил его семейным психиатром По совместительству, — зло сказала Ольга.

— Прекрати! — не выдержал Марк.

Надвинув очки на глаза, он отправился следом за Звягинцевым.

…Через несколько минут все они уже были возле скал.

Еще некоторое время ушло на ожидание Звягинцева: в отличиеот всех остальных, он добирался до места пешком. Иона, остановившийся рядом сОльгой, тихо спросил: