Но как-то вечером, когда Вера позвала Стаса к себе, Шуравернулась. Она забыла в доме подруги перчатки и…

Стас уже собирался войти в квартиру, держа Веру за руки ибеспорядочно целуя ее лицо, а Шура в это время влетела в подъезд. Первый прыжокчерез две ступеньки она сделала, не глядя по сторонам, но когда подняла глаза…

Выражения ее лица Вера не видела, ведь она находилась вприхожей, а Стас, привлеченный хлопком двери и топотом шагов, оторвал губы отВериной щеки и повернулся… Их взгляды встретились. Стас смутился и отвел глаза.А Шура напротив – смотрела и смотрела, чувствуя, как внутри нее все ломается,рушится, рвется в клочья…

– Стас, ты чего? – удивленно спросила Вера изасмеялась. – Заходи давай…

Она подалась вперед, чтобы втащить его в прихожую, и тожеувидела Шуру.

– Ой… – только и смогла выговорить Вера. – Тычто тут делаешь?

– Я забыла перчатки, – механически ответила Шура.Затем развернулась и пошла прочь.

– А перчатки-то? – крикнула ей вслед Вера.

Но Шура никак не прореагировала на оклик. Дойдя доподъездной двери, толкнула ее и выбежала на улицу.

– Мне совестно, – со вздохом сказала Вера.

– Мне тоже, – поджал губы Стас. – Но ведьрано или поздно она должна была узнать…

И тогда впервые он позвал ее замуж. Вернее, озвучил своежелание жениться на Вере. Чем несказанно ее удивил. Она не думала о браке сним. Просто наслаждалась каждым мгновением, каждым вдохом и выдохом, сделаннымв унисон, каждым предугаданным словом, каждым касанием, от которого трепеталовсе ее естество. Но замуж… Замуж за него она не собиралась!

А все из-за дяди Вити. Разве может она породниться с человеком,который погубил ее мать?

«Ну, почему, почему я полюбила именно Стаса? – терзаласебя Вера. – Почему не любого другого мужчину? В моей жизни их столькобыло… Но с теми, другими, мне было просто хорошо, а со Стасом… С ним так, что,если завтра смерть, я бы подумала: не зря я жизнь прожила, ведь испытала с нимтакое, чему не найдено более точного определения, нежели СЧАСТЬЕ…»

И Вера отказывала Стасу. Сводила его повторные разговоры наэту тему к шутке или просила не пороть горячку. Усмехалась – мол, вдруг завтраон влюбится в другую и тогда сильно пожалеет о своем скоропалительном решениижениться на подружке детства.

– Бросишь меня, несчастную, у алтаря, – веселиласьона, – как часто делают женихи в романтических американских комедиях. Ичто я буду делать? Носиться, как героини этих фильмов, по городу в белом платьеи пить шампанское из горла?

– Нет, Вера, ты будешь гонять на своей«семерке», – подхватывал шутку Стас. – Поэтому никакого шампанского!Как и платья! Мы же не станем устраивать глупых торжеств! – И переходил насерьезный тон. – Просто приедем в загс и распишемся… Так ты согласна?

Она не соглашалась. Долго не соглашалась. Но в День святогоВалентина дала слабину. Праздник этот только-только начали отмечать в России,он был еще в новинку. Стас, услышавший о нем по радио, позвонил Вере на работуи пригласил в ресторан. До сих пор они ни разу туда не ходили, предпочитаяустраивать романтические ужины дома, поэтому она с удивлением переспросила:

– В ресторан?

– Именно. Сегодня ж праздник влюбленных, и мы должныотметить его в торжественной обстановке. Кроме того, пора уже выходить изподполья. Пусть все знают, что мы вместе…

Но Вера не хотела. И не только из-за Виктора Сергеевича. Аеще из-за невесть откуда взявшегося суеверия. Вера боялась, что их сглазят. Да,да, позавидуют и…

– Нет, Стас, не хочу в ресторан, – возразилаона. – Давай как обычно…

– В машине? – невесело хмыкнул Стас. – Или утебя, но только после заката, чтоб никто не увидел… Очень романтично!

– Я имела в виду бабушкин дом.

– Не надоело?

– Мне – нет. Там все началось, и лучшего места дляпразднования Дня влюбленных не придумаешь.

– Ну хорошо, – смягчился Стас. – В деревнютак в деревню. Подъезжай к памятнику в семь, я буду ждать тебя.

Она подъехала, он ждал. В одной его руке был пакет сшампанским и фруктами, а в другой огромная связка воздушных шаров. Все ониимели форму сердца, все были красными и рвались ввысь. Затолкать такую гроздь вмашину было невозможно, и Стас привязал ее к заднему бамперу. Так у «Жигулей»появился хвост, как у жар-птицы, и это было очень празднично. Да вот беда –гаишникам «хвост» не нравился, они останавливали Веру на каждом посту итребовали отцепить «безобразие». В результате дорога до деревни заняла целыйчас.

А потом был удивительный вечер и не менее удивительная ночь.Они сидели на балкончике чердака, тесно прижавшись друг к другу, ибо места быламало, голые, закутанные в одно одеяло. Пьяные, но не от шампанского.Молчаливые, но не из-за того, что им нечего сказать, а потому что все былопонятно без слов…

«Ты выйдешь за меня замуж?» – спросил Стас, не разлепляягуб, одними глазами. И Вера так же беззвучно ответила: «Да».

* * *

Сидеть у открытого окна было холодно. Несмотря на то чтоначало календарной весны выдалось на удивление теплым, температура утром покане поднималась выше ноля. После обеда воздух разогревался до плюс семи, ноначинался день с заморозков и небесной мрачности. Вера продрогла, однако нехотела уходить от окна. Как и закрывать его. Ей так хорошо дышалось ураспахнутой створки! Рядом с домом снег уже растаял, и пахло сырой землей, изкоторой совсем скоро полезет сочная молодая травка…

– Вера? – Оклик донесся с улицы. Чайка, вздрогнувот неожиданности, посмотрела вниз и увидела на тротуарчике Шуру. – Что-тослучилось?

Вера отрицательно мотнула головой.

– Тогда чего ты сидишь в такую рань у раскрытого окна?Да еще в одной пижаме. Заболеешь же!

На Шуре был китайский пуховик с капюшоном, из которого вовсе стороны торчали перья, на ногах – тренировочные штаны и резиновые сапоги. Втаком виде она обычно отправлялась на работу. Вот и теперь, по всей видимости,спешила в свой ЖЭК. После того как Одинец застала Стаса у Веры, она больше неприходила к Чайке. А когда та встретила ее в магазине и спросила, собирается лиШура занять обещанное ей место оператора ПК, девушка молча покачала головой. Ипоспешила удалиться, даже не купив хлеба, за которым, собственно, и пришла…

– Шур, ты прости меня, – сказала Вера.

– За что? – нахохлилась Одинец. – За то, чтоиз сотен, тысяч, миллионов мужчин ты выбрала того единственного, которого люблюя? – И с деланой беспечностью хмыкнула. – Какая ерунда, Вера…

– Я замуж за него выхожу.

Шура вздрогнула, как будто услышала известие о смертикого-то из близких, и прикрыла глаза.