Я прогулялся до улицы Санта-Ана, собираясь нанестинеожиданный визит сеньору Семпере. Когда я вошел в магазин, Семпере-отецработал за стойкой, подбивая счета, а его сын, забравшись на лесенку,переставлял книги на полках. Заметив меня, букинист изобразил приветливуюулыбку, и я понял, что в первый момент он меня не узнал. Спустя мгновениеулыбка улетучилась, и, разинув от удивления рот, он обошел прилавок, чтобыобнять меня.

— Мартин! Это вы? Святая Дева Мария… Да вас ведь и неузнать! А я с ума сходил от беспокойства. Мы несколько раз заходили к вамдомой, но вы не откликались. Я наводил справки во всех больницах икомиссариатах.

Сын Семпере недоверчиво взирал на меня с высоты лестницы.Поневоле мне пришлось вспомнить, что неделю назад они видели меня в состоянии,вполне подходящем для обитателя морга пятого района.

— Простите, что заставил поволноваться. Я уезжал напару дней по делам.

— Но… как? Вы послушались меня и сходили к доктору, да?

Я кивнул.

— Оказалась сущая ерунда. Проблемы с давлением. Я попилнемного тонизирующее средство — и опять как новенький.

— Вы должны сказать мне название лекарства. Посмотрим,поможет ли мне душ из вашего тоника… Но какая радость и утешение увидеть вас вдобром здравии!

Эйфория быстро выветрилась, стоило перейти к злободневнымновостям.

— Вы слышали о пожаре у «Барридо и Эскобильяса»? —спросил книготорговец.

— Я только что оттуда. Невозможно поверить.

— И не говорите. Нельзя сказать, чтобы я был их горячимпоклонником, но вот так, такая трагедия… А скажите, на вас, на юридическуюсторону, это как повлияет? Прощу прощения за бестактный вопрос.

— Откровенно говоря, не знаю. Думаю, что компаньоныобладали исключительными правами на предприятие. Наверное, есть наследники, но,возможно, если оба умрут, фирма прекратит существование. Как и моиобязательства перед ними. По крайней мере мне так кажется.

— То есть, если Эскобильяс, прости Господи, тожепреставится, вы станете свободным человеком.

Я кивнул.

— Ну и дилемма… — пробормотал букинист.

— Все в руках Божьих, — осмелился высказаться я.

Семпере согласился, но я чувствовал, будто что-то во всейэтой истории не дает ему покоя, и он предпочел сменить тему:

— Между прочим, весьма удачно, что вы заглянулисегодня, поскольку я хотел попросить вас об одолжении.

— К вашим услугам.

— Предупреждаю, вам просьба не понравится.

— Если бы понравилась, это было бы уже не одолжение, аудовольствие. А если одолжение для вас, мне тем более будет приятно.

— На самом деле не для меня. Я вам сейчас объясню, а высами решите. Без всяких обязательств, ладно?

Семпере облокотился о прилавок и приготовился повестирассказ с хорошо знакомым мне выражением лица, навевавшим столько воспоминанийо детстве и времени, проведенном в стенах этого магазина.

— Речь о девушке. Ее зовут Исабелла. Ей примерно летсемнадцать. Умна как черт. Она часто приходит сюда, и я даю ей книги. По еесловам, она хочет стать писателем.

— Знакомая история, — промолвил я.

— Дело в том, что около недели назад она оставила одиних своих рассказов — небольшой, страниц двадцать или тридцать — и попросила,чтобы я высказал свое мнение.

— И что?

Семпере понизил голос, точно собирался под строжайшимсекретом поведать страшную тайну.

— Шедевр. Лучше, чем девяносто девять процентов того,что было опубликовано за последние двадцать лет.

— Полагаю, меня вы причисляете к оставшемуся проценту.Или мне придется попрать свою гордыню и засунуть ее подальше в мусорнуюкорзину.

— К чему я и веду. Исабелла вас боготворит.

— Боготворит? Меня?

— Да, как если бы вы были Моренетой и младенцем Иисусомв одном лице.[34] Она перечитала всю серию «Города проклятых»десять раз, а когда я предложил ей «Шаги с неба», девушка сказала, что, сумейона написать подобную книгу, могла бы умереть спокойно.

— Мне чудится тут какой-то подвох.

— Я так и знал, что вы попытаетесь улизнуть.

— Я не пытаюсь. Вы пока еще не сказали, в чем состоитуслуга.

— Догадайтесь.

Я вздохнул. Семпере прищелкнул языком.

— Я говорил, что вам не понравится.

— Попросите, пожалуйста, о чем-нибудь другом.

— Нужно только поговорить с ней. Приободрить, посоветовать…выслушать ее, прочитать одну-две работы и задать ориентиры. Вам это ничего небудет стоить. Девушка соображает со скоростью пули. Она вам изумительноподходит. Вы подружитесь. И она сможет работать вашей помощницей.

— Мне не нужна помощница. Особенно незнакомая.

— Глупости. А кроме того, знакомая, вы ее уже знаете.По крайней мере она так утверждает. Она говорит, что знакома с вами уже многолет, хотя вы ее, конечно, не вспомните. Похоже, парочка блаженных, являющихсяее родителями, считает, что из-за увлечения литературой она попадет в ад илиостанется старой девой. Правда, они пока не решили, поместить ее в монастырьили выдать замуж за какого-нибудь недоумка, от которого она нарожает десятокдетишек и будет навечно прикована к кастрюлям и сковородкам. Если вы непредпримете ничего для ее спасения, это будет равносильно убийству.

— Не драматизируйте, сеньор Семпере.

— Послушайте, я не стал бы к вам обращаться, ибо мнеизвестно, что вы склонны проявлять альтруизм так же, как и танцевать сардану[35] по воскресеньям. Но всякий раз, когда она входит сюда исмотрит на меня своими огромными глазами, в которых отражаются и ум, и пылкиежелания, я думаю о судьбе, которая ее ждет, и у меня разрывается сердце. Чемумог, я ее научил. Девушка схватывает все на лету. Кого она мне напоминает, такэто вас в детстве.

Я вздохнул.

— Исабелла, а дальше?

— Хисперт. Исабелла Хисперт.

— Я ее не знаю. В жизни не слышал этого имени. Васпоймали на удочку.

Букинист едва заметно покачал головой.

— Исабелла говорила, что вы именно так и скажете.

— Талантливая и к тому же прорицательница. А что ещеона вам говорила?

— Она подозревает, что как писатель вы намного лучше,чем как человек.