— Что за ангел эта Исабелита.

— Я могу передать ей, чтобы она зашла к вам? Без всякихобязательств?

Я сдался и согласился. Семпере победоносно улыбнулся ипожелал скрепить договор объятием, но я сбежал раньше, чем старый букинистполучил возможность довести до конца миссию по превращению меня в хорошего человека.

— Вы не пожалеете, Мартин! — крикнул он мне вспину, когда я уже шагнул через порог.

3

Вернувшись домой, я обнаружил на ступенях у порталаинспектора Виктора Грандеса. Он преспокойно сидел и с удовольствием курилпапиросу. Увидев меня, он улыбнулся с фамильярностью конферансье на вечернемпредставлении, словно мы были старинными приятелями и он заглянул ко мне наогонек. Я уселся с ним рядом, и он протянул мне открытый портсигар. Я обратилвнимание на марку папирос — «Житан». Я взял одну.

— А Ханс и Гретель?

— Маркос и Кастело, к сожалению, заняты. К нам поступилдонос, и парни отправились в Пуэбло-Секо навестить одного старого знакомого.Он, возможно, нуждается в убеждении, чтобы освежить свою память.

— Бедолага.

— Если бы я их предупредил, что иду к вам, несомневаюсь, они бы пришли. Вы произвели на них неизгладимое впечатление.

— Любовь с первого взгляда, как я погляжу. Чем могупомочь вам, инспектор? Не хотите ли войти в дом и выпить чашечку кофе?

— Не смею нарушать ваши планы, сеньор Мартин. Я всеголишь хотел лично сообщить вам новости до того, как вы узнаете их из другихисточников.

— Какие новости?

— Эскобильяс скончался сегодня около часа дня вКлинической больнице.

— Господи. Я не знал, — сказал я.

Грандес пожал плечами и продолжал молча курить.

— Этого следовало ожидать. Что тут сделаешь?

— Вам удалось выяснить, из-за чего возник пожар? —спросил я.

Инспектор пристально на меня посмотрел и утвердительнокивнул.

— Все следы как будто указывают на то, что некто облилбензином сеньора Барридо и поджег. Огонь распространился после того, какнесчастный, охваченный паникой, попытался выбежать из кабинета. Его компаньон идругой сотрудник, бросившиеся к нему на помощь, оказались в огненной ловушке.

Я сглотнул. Грандес отечески мне улыбнулся.

— Адвокат издателей пояснил мне сегодня, что, учитываяличный характер обязательств, указанных в том варианте договора, который выподписали с компаньонами, с их смертью контракт считается расторгнутым, хотянаследники сохраняют права на произведения, опубликованные ранее. Я полагаю, всвое время он напишет письмо, уведомляющее об этом. Но мне показалось, для васбыло бы удобнее узнать, как обстоят дела, раньше, если вдруг понадобитсяпринимать решение насчет предложения упомянутого вами издателя.

— Спасибо.

— Не за что.

Грандес докурил папиросу, бросил окурок на землю и,добродушно ухмыльнувшись, встал. Хлопнув меня по плечу, он направился к улицеПринцессы.

— Инспектор? — окликнул я его.

Грандес задержал шаг и обернулся.

— Вы только не подумайте…

Инспектор устало улыбнулся:

— Будьте осторожны, Мартин.

Я рано лег спать и проснулся внезапно в полной уверенности,что уже наступило утро. В следующий момент я имел возможность убедиться, чтоедва перевалило за полночь.

Во сне я видел Барридо и Эскобильяса, попавших в огненнуюзападню в своем кабинете. Сначала языки пламени охватили одежду, и вскоре ужегорел каждый сантиметр их тела. Вслед за одеждой полосами сошла кожа, и глаза,исполненные отчаяния, лопнули от жара. Их тела корчились в агонии и ужасе, покане рухнули на обугленные обломки, и плоть стекала с костей, словнорасплавленный воск, образовав у моих ног дымящуюся лужу. На поверхности как взеркале отражалось мое лицо: я с улыбкой задувал спичку, которую держал впальцах.

Я встал, чтобы выпить стакан воды. Поняв, что упустил поездсна, я поднялся в кабинет и вынул из ящика письменного стола книгу, вызволеннуюс Кладбища забытых книг. Я зажег настольную лампу и повернул ножку, державшуюабажур, таким образом, чтобы круг света падал непосредственно на страницы. Яоткрыл книгу и начал читать сначала.

Lux Aeterna

Д. М.

На первый взгляд книга представляла собой сборник текстов иплегарий, лишенных какого бы то ни было смысла. Мне достался оригинальный экземпляррукописи — толстая пачка листов, отпечатанных на машинке и довольно небрежнопереплетенных в кожу. Я продолжил чтение и через некоторое время сталулавливать определенную композиционную структуру в изложении сюжетов, песней ирассуждений, включенных в текст. Язык навязывал свой ритм, и то, что поначалувыглядело как полное отсутствие художественности и стиля, складывалось вгипнотический речитатив, постепенно проникавший в сознание читателя, погружаяего в пограничное состояние между дремотой и забытьем. То же самое относилось ик содержанию, поскольку основная сюжетная линия выявлялась лишь в серединепервой части, или песни, поскольку произведение, похоже, было построено наманер старинных эпических поэм, сложенных в те далекие времена, когда время ипространство существовали по собственным законам. В какой-то момент меняосенило, что этот «Lux Aeterna» является своего рода книгой мертвых — занеимением более точного сравнения.

Через тридцать или сорок страниц иносказаний и загадокчитателя затягивало в продуманный и причудливый лабиринт молитв и воззваний:чем дальше, тем более тревожными и отчаянными они становились. Время от временив стихах, далеких от совершенства, появлялся образ смерти — белый ангел сглазами змеи или лучезарный ребенок. Смерть представала единственным ивездесущим божеством, проявляющим свою сущность в природе, желаниях и хрупкостибытия.

Кем бы ни был таинственный Д. М., в его поэзии смертьтрактовалась как сила неистовая и вечная. Варварская мешанина заимствований изразличных мифологий о рае и аде, перетолкованных на свой лад, преподносиласькак единое целое. В представлении Д. М. имелись лишь начало и конец, толькосоздатель и разрушитель, принимавший различные имена, чтобы смутить и запутатьлюдей, испытав их на прочность. И это был единый Бог, чье истинное лицо имелодве стороны: одна выражала доброту и милосердие, другая была жестокой идемонической.

До этого момента я еще был способен улавливать смысл, нодальше автор как будто полностью утратил нить повествования. Расшифроватьаллюзии и образы, являвшиеся на страницах книги в пророческих видениях,становилось практически неосуществимой задачей. Реки крови и огня обрушивалисьна города и народы. Армии мертвецов в мундирах маршировали по бескрайнимравнинам, уничтожая по пути все живое. Инфанты, повешенные на разорванныхзнаменах на воротах крепостей. Черные моря, где тысячи грешных душ терпелимуки, дрейфуя в ледяной и ядовитой бездне. Тучи пепла и океаны костей иистерзанной плоти, кишащей червями и змеями. Адские, тошнотворные картинынескончаемой чередой сменяли одна другую до полного пресыщения.