Наконец приготовления были закончены, конец веревки был сброшен вниз, большая часть осталась наверху – веревка не должна была двигаться при спуске, двигался только человек, скользил по ней. Мы с Руби обнялись.

– Удачи, братик!

– Спасибо. Держите крепче! Крючок крючком, но мало ли… – ответствовал Руби и приготовился спускаться.

Мы с Никой тоже обмотались свободным концом веревки и уселись на землю у противоположного края дороги друг напротив друга, упираясь ступнями. Отвязаться веревка не могла – закрепили как надо. Но я все равно беспокоилась за брата. Руби махнул нам рукой на прощание и исчез.

– Ты так слезать не будешь, – заявила Ника. – Тебя мы спустим. Руби снизу будет удерживать противоположный конец, и все получится.

Я думала: как он там спускается? А если соскользнет? Нет, не должен. Ведь у нас только что все пошло на лад! Если сейчас с братом что-нибудь случится…

Я вздрогнула и перестала представлять всякие ужасы.

Вскоре веревку несколько раз дернули. Это означало, что брат достиг карниза. Мы вскочили и бросились к краю.

Руби махал нам снизу.

– Нам все еще везет, – бормотала Ника, ловко закрепляя веревку на мне. – Видно, у серых есть другие дела. Надеюсь, нашу мелочь они не тронут!

– И твою маму! – участливо прибавила я.

– Матушка не пострадает, она сама из серых, – усмехнулась Ника.

Наконец и я была готова к отправке.

– Держись за веревку, отталкивайся ногами от склона и ничего не бойся, поняла? Ты будешь снижаться, Руби будет придерживать веревку, у нас так грузы опускают. Не тормози только. В данном случае не очень хорошо, что склон не вертикальный.

Спиной вниз я отправлялась в неизвестность. Толчок ногами – поехала! В первые секунды было очень страшно. Но потом в голову неожиданно пришла мысль: натянутая веревка похожа на струну, трепещущую под ветром. Толчок – струна натянулась, еще один – вновь зазвучала. Снова и снова я упиралась ногами и отталкивалась, спускаясь все ниже и ниже, а неслышная музыка звенела в моем воображении.

Когда кто-то схватил меня за пояс, я вскрикнула от неожиданности.

– Аня, какая ты молодец! Так быстро – ни разу не споткнулась, не затормозила!

– Мне музыка помогла! – улыбнулась я, собираясь отстегиваться.

– Подожди. Не надо. Нам еще идти по этому карнизу – лучше в связке. И вниз не смотри.

Мы вытянули сверху конец веревки. Ника снизилась, аккуратно уселась на карниз. Он был достаточно узким – идти можно было только друг за другом.

– Для безопасности лучше бы Нику увязать с нами, – произнес Руби, глядя на спокойно сидящего орлана. Птица и не думала выходить из трансформации.

Мы переглянулись. Потом я поняла:

– Ей здесь неудобно – слишком тесно.

И в самом деле, будет ударяться с лету о карниз, может не удержаться на ногах. Это ведь быстро происходит.

Лицом к склону, приставными шагами, мы с Руби не спеша двинулись вперед. Ника вновь взлетела.

Удивительно, но мне было ни капли не страшно. Я шла вслед за своим братом. И могла бы идти так, наверное, вечно. Одним глазом я поглядывала на Руби. Видела, как ветер ворошит его светлые волосы. Как он осторожно переставляет ноги, нащупывает руками опору. Лицо его было спокойным и сосредоточенным. Куда подевался мальчик, который без папы не мог и шагу сделать? Хотя… Может, мне только так казалось? Ведь я совсем не знала Руби. А теперь с каждой минутой узнаю его все больше. И как же здорово, что у меня есть такой брат! Главное теперь – добраться живыми до неведомой башни.

– Жалко, что с нами нет папы Итана, – сказал вдруг Руби.

– Ты говоришь это таким голосом, как будто навсегда распрощался с ним. Ты что! Вы еще увидитесь.

Руби остановился, пришлось остановиться и мне. Осторожно оторвав руки от склона, он отогнул рукав. Я увидела узкий черный браслет, на котором мигала оранжевая лампочка. До сих пор я понятия не имела, что у Руби есть такая штука.

– Знаешь, что это? – спросил братец.

– Что?

– Телефон. Он стоит на автодозвоне. Мы уже долго здесь, а с папой связи нет. Может быть, они его…

Руби замолчал и зажмурился.

– Ты что! Нет-нет-нет, ты что!

Я не очень поняла про автодозвон и прочее, но то, что мы до сих пор ничего не знали про Итана, – это верно.

– Орлан же только сегодня утром сказал, что с ним все в порядке!

– Ты ему веришь? Ты думаешь, этому народу вообще можно верить, если они предали даже своего гранда?

– Так то серые…

– Серые, белые… две веселых стаи. Какая разница? Они не люди! И не искины.

– А Нике ты тоже не доверяешь?

– Нике? Нике почему-то верю. Но она – исключение.

Руби двинулся было дальше, но мне вдруг в голову пришла другая мысль.

Телефон!!!

– У тебя все это время был телефон! И ты не сказал!

– А ты хотела бы позвонить кому-то?

– Ну конечно! Арту же! Он же ждет, он мне свой номер дал!

– Я не знал, прости. Ты ведь не говорила. Как только доберемся до безопасного места, сразу и позвонишь. Не на каменном карнизе же это делать. Еще свалишься. От чувств.

Руби улыбнулся.

– Что?! – чуть не задохнулась я.

– Да ладно. Я видел, как ты на него смотрела.

– А твое какое… да кто ты вообще такой, чтобы…

– Всего лишь твой брат, – пожал плечами Руби и спокойно двинулся дальше.

А у меня пылали и щеки, и уши.

Мы шли довольно долго. Руки устали цепляться за камни, коленки подгибались. Наконец Руби вышел на широкое место к примыкающему склону, а за ним – и я. Налево, вдоль другого склона, продолжался все тот же узкий путь.

Ника снизилась и вышла из трансформации.

– Что, и дальше так? – с досадой указала я на протянувшийся карниз.

– Да нет. Головы-то поднимите.

Мы с Руби взглянули наверх. Башня возвышалась прямо над нами: круглая, мрачная, величественная. Грозная. Башня совсем не походила на приветливый замок, где мы ночевали. Ее венчали зубцы. Ввысь уходили неровные каменные ступени – видимо, по ним нам и предстоит подняться. Далеко наверху просматривалось узкое окошко.

– Мы в него не протиснемся! – вырвалось у меня.

– Еще как протиснемся! – усмехнулась Ника. – Оно широкое. Это отсюда выглядит маленьким.

– Кто же пользуется этой лестницей? – удивилась я.

Орланы летают. А для парадного входа это место слишком глухое.

– Никто. Это не настоящая лестница – природное образование. Обычно тут ни души, только поэтому я согласилась сюда идти. Развязывайтесь, веревка будет мешать.