– Пойдем на кухню?

Он проходит, берет ее кружку и делает пару глотков.

– Такой нетерпеливый? Я сейчас сделаю тебе кофе.

– Не хочется что-то. Давай лучше чай.

Билл ест запеканку вместе с ней. По его виду не скажешь, чтобы ему нравилось, тем не менее, ест. Удивительно, что не взял себе что-нибудь повкуснее.

– Знаешь, что я сегодня обнаружила?

– Не знаю. Что же? – Он поднимает ресницы и снова гипнотизирует глазами, конечно, не нарочно, между делом дожевывая запеканку. Конечно… Да что с ней сегодня такое? «Линда, сосредоточься».

– Не знаю, совпадение это или нет… Я сегодня зашла на сайт того дизайнера… – Билл ощутимо напрягается, услышав упоминание о нем. – У него есть раздел с готовыми работами на продажу. Все они названы женскими именами. И последнее совпадает с именем последней пропавшей девушки…

– А остальные? – Он обеспокоенно вскидывает брови.

– Не знаю… Просто эту девушку я видела лично.

– Ты говорила отцу?

– Пока нет… Он еще не вернулся из Дмитрова. Поехал туда что-то выяснить. Он звонил вчера вечером. Сказал, что телефон садится, а он скоро поедет домой. Просил не ходить никуда до его приезда. Сейчас телефон недоступен.

– Понятно. Надеюсь, он скоро вернется и проверит этого придурка по полной. – Он вздыхает и опускает голову, уставившись в стол. – Знаю, мне надо бы остаться… Но вчера завезли новую коллекцию. Мне надо проконтролировать, как эти раздолбаи все развесили… В тот раз был такой кошмар на витринах. Надели на манекен неотпаренные вещи, вешалки так ломились от одежды, что было невозможно найти размер, половина вещей без ценников… Это займет буквально пару часов. В офис сегодня не поеду. Отпрошусь. Только магазины, и мигом обратно.

«Боже, как же это невероятно мило».

– Нет-нет, ты не должен… Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Я быстро вернусь, правда. Просто обещай оставаться дома. Посмотри что-нибудь, отвлекись. Ты так напугана, что даже дрожишь.

«И правда, дрожу. Я даже не замечала, пока он не сказал».

– Или, хочешь, поехали со мной?

– Я лучше подожду тебя дома. Кажется, сейчас смогу уснуть. Увидела тебя, и стало легче. – Она натянуто улыбается.

– А мама где?

– Ох… Ушла на девичник с одноклассницами. Еще вчера. Написала, что вернется только сегодня. И надо было всем уехать именно в такой момент… – Говоря это, Линда смотрит сквозь него.

Солнце светит прямо в окно. Билл наблюдает, как у нее сужаются зрачки, прозрачную радужку насквозь проходит солнечный луч. Она прикрывает лицо, зрачки сильно расширяются, а только что игравший на лице румянец исчезает без следа. Завораживающее превращение и одновременно пугающее, словно в фильме про вампиров. Снова вспоминается тот сон. Жуть.

– А ведь это действительно странно. – Он отводит взгляд к окну и застывает на минуту, с серьезным видом изучая занавеску. Линда за это время успевает изучить его профиль.

Затем он вновь оживает и поворачивается. Теперь ее очередь. И правда, какая интересная занавеска…

– Проводи меня. Чем раньше уеду, тем раньше вернусь к тебе. – Билл отодвигается от стола, ножки стула со скрипом проезжают по кафелю. Не начатая чашка чая остается стоять на столе.

Линда лишь одаривает его расстроенным взглядом, поднимается без особого энтузиазма и плетется вслед.

– Ммм, не думала, что ты так ненадолго зашел, – мычит она разочаровано, внезапно обнимая и прижимаясь к родному телу. Теперь стеснение куда-то улетучивается. Внизу живота становится тепло. «Да, Линда, очень вовремя, когда ему пора уходить».

– А что? Ты еще что-то хотела? – Билл выгибает бровь и осыпает ее черными искрами из прищуренных глаз. Обжигает.

Провокатор. Он специально или это с ней сегодня что-то не так? Все же понимает, да? Просто невыносимо. Линда хватается за белый воротничок рубашки и притягивает к себе, заставляя наклониться. Неосторожно прижимается к губам, обхватывает шею руками, целует со всей страстью, ненасытно. Теперь Билл и сам пытается не потерять контроль над собой и мысль о том, что нужно идти на работу. Срочно. Пора. Прямо сейчас. Но отвечает на спонтанный порыв, обвивая руками ее талию.

Как хорошо. Только надо его отпустить. Линда отстраняется и упирается лбом в его грудь, громко дыша. Выиграла или нет? Какие там правила? Ладно. Если не уйдет сейчас, неизвестно, чем это закончится.

– Если я не уйду сейчас, то премии мне точно не видать.

Разве это не она должна была сказать? Разве законно вот так влезать в чужую голову? Преступник…

– Мы можем продолжить, когда вернусь. Запомни, где остановились… Договорились? – Он приподнимает ее подбородок и коротко чмокает в губы. Фух, кажется, уходит.

– Договорились, – подтверждает Линда и убедительно кивает. – До вечера.

Когда дверь закрывается, она упирается в твердую древесину спиной и стоит так с минуту, пока грудная клетка вздымается и опускается, вторя прыгающему внутри сердцу. Что там ей надо было сделать?

Наконец отдышавшись, она поворачивает голову в сторону вешалок и замечает оставленный Биллом пиджак.

Она срывает вещицу с вешалки и резко дергает дверь, выбегает во двор, затем за ворота, но Билл уже успел исчезнуть за поворотом. Ее пробирает озноб, несмотря на то, что на улице тепло. Придется вернуться. Эх…

Что же делать? Линда вешает пиджак обратно и так застывает, держась за крючок. Взгляд падает на небрежно брошенные в углу вчера кеды. Но остальная обувь на подставке расставлена в совершенно непривычным порядке. По цветам… И так аккуратно, будто линейкой вымеряли. Дома никому нет дела до подобных заморочек… Здесь кто-то был?

Быстро сменяющиеся мысли сливаются в единый неразборчивый поток. Какое странное состояние сегодня с утра.

Линду откидывает от стены в пустое пространство внезапной волной головокружения. Сильный приступ тошноты. Воздуха слишком мало. Она хватается за горло, силясь вдохнуть. Хрипит и открывает рот рыбкой, выброшенной на берег. Глаза заволакивает темная пелена, и тело начинает куда-то проваливаться…

***

– Простите, что вам приходится находиться в грязи. Обычно я убираю, прежде чем пригласить новую гостью. Но в этот раз все произошло так быстро, что я не успел, – объясняет Егор растерянно, с совершенно отсутствующим взглядом.

Женщина испуганно смотрит на него и неловко мотает головой, отползая к стене по выпачканному чужой кровью полу, которая остается на ладонях и новенькой салатовой юбке. Она трет ушибленную во время падения лодыжку.

– Вы тут располагайтесь. А я выйду по делам. Только, пожалуйста, не шумите. Я не люблю шум. Иначе мне придется принять меры.

– Что вы собираетесь делать? Вы хотите убить меня?

Голос еле слышен.

– Нет, вообще-то не хотел. Но я могу об этом подумать, если вы попросите.

– Что? – непонимающе переспрашивает она.

– Говорю, могу убить, если