баб одиноких ублажать. Он мне еще жаловался — он думал, она богатая, стерва, врала ему, что муж был крутой деляга, а в реале оказалось так, ничего особенного… Вы это… вы что сказали-то? Она его с сестрой пришила? Застукала, что ли, с сестрой?! Приревновала?

Клавдий Мамонтов глянул на полковника Гущина — ваньку валяет Крымский перед ними или правда он «не в курсах»?

— Черный «БМВ», на котором ты катался, — он ведь не твой, Костян. Чей он? — Полковник Гущин опустил пистолет дулом вниз.

— Корыто старое? Ну, Максимки это тачка, да. Так он мне ее сам отдал в счет долга. Я потребовал — он отдал. Попробовал бы не отдать, паскуда!

— Когда отдал?

— В начале апреля. Да она ржавая вся! Не стоит ни хрена.

— В апреле? А лжешь, что вы с ним давно виделись.

— Он ее на сервис в Малинино отогнал и ключи им оставил. Когда я сказал, что заберу его тачку, он ответил: «Забирай прямо с сервиса». Ему, недоноску, видите ли, некогда было туда приехать, занят был зазнобой своей новой. Гулял от спонсорши своей тайком налево.

— Какой еще зазнобой? — спросил полковник Гущин.

— А я знаю? Новую какую-то б… себе подцепил. Похвастался мне — молодая, огонь, жопа — как мяч резиновый, и буфера как груши.

— На «БМВ» брата ты откуда-то возвращался на болота, когда разборки ночью на заправке устроил. Откуда ехал?

— С корешками виделся — имен вам не назову, хоть режьте, денег хотел занять, чтоб с чеченами рассчитаться. И корешки кинули меня. Как и братец… Да я бы не стал ради него, ублюдка, никого убивать, ясно вам?! Какая радость мстить за него, когда он меня сам подло кинул, бабло мне не вернул? Изворачивался, лгал?! А сам с бабами жил в свое удовольствие, имел их… А я один как перст… я полгода живу как на пороховой бочке из-за долгов. Я бизнеса лишился. Все, что имел, отдал… Мне чечены счетчик включили. Не рассчитаюсь с ними — секир-башка, и потрохов моих вы не найдете! А теперь вы, менты, меня еще полным инвалидом сделали — коленку мне прострелили, теперь хромой останусь!

Он лупил по земле грязным, измазанным тиной кулаком и орал, матерился, а потом снова выл от боли в простреленной ноге.

Полковник Гущин достал мобильный и вызвал шатурских стражей порядка на болото — прежде чем работать в оперативном плане с Костяном Крымским дальше, его надо было сначала отвезти в больницу — на операцию.

Глава 29

Зазноба

Местная полиция отвезла Костяна Крымского в больницу. Полковник Гущин объявил Клавдию Мамонтову и Макару, что остается в Николино-Расторгуеве, чтобы лично руководить обысками банного комплекса и дома на болоте. Затем он проведет с подчиненными по результатам задержания Крымского оперативное совещание. А они — его команда — пусть возвращаются домой к Макару. Клавдий хотел было возразить — я тоже с вами, однако шепотом Макар утихомирил его.

— Во-первых, полковник Гущин до сих пор не в своей тарелке — крайне раздосадован и смущен тем, что в разгар вооруженного задержания он — ОН! — вместо того, чтобы оказаться в первых рядах, зацепился за проклятый гвоздь лямкой бронежилета и висел на заборе, — в этом месте Макар фыркнул, не сдержался, вспоминая картину, — и ему, грозному полковнику Гущину, самому понадобилась помощь. Оставим его пока одного, — произнес Макар. — Пусть остынет — надает здесь ЦУ и приказов, мигом станет прежним «командором».

А во‐вторых, — внушал Макар, — Клава, ты герой, ты взял в одиночку самого Костяна Крымского, но… Клава, посмотри, на кого ты похож! Весь в тине, в ряске, а воняет от тебя — фууу! Местные опера нос воротят — болотный дух ведь не похмельное амбре, к которому они так привыкли.

Клавдий Мамонтов закрылся в тесном мужском туалете деревенского отдела полиции в Николино-Расторгуеве, разделся догола и яростно мылся под краном холодной водой (горячей в отделе с зимы не водилось). Он с отвращением созерцал свой вонючий грязный «штурмовой прикид» — делать нечего, ехать придется чучелом болотным. Сменной одежды нет. В дверь туалета вдруг деликатно постучали. Клавдий, голый, приоткрыл щелку — Макар с набитой сумкой для гольфа.

— Ты, Клава, возишь с собой на задержания массу полезных вещей — гранаты, пистолеты, удавки, медпакеты, — объявил он. — А я еще с нашего прошлого дела понял — надо мне тоже запас возить… шмоток для тебя. А то ведь кровища… грязища… Держи, переоденься в чистое. А прикид спецназовский сюда запакуешь супергерметично. А то меня в машине стошнит.

Он просунул в приоткрытую дверь сумку и большой мешок для мусора «с ушками».

Клавдий, переодеваясь, аж расчувствовался — вот друг, братан, душа — Макар… Заботливый! Джинсы Макара оказались ему, как всегда, коротки, а футболка с «Манчестер Юнайтед» в самый раз. Ботинки свои он отмыл под краном. Когда он покинул туалет, увидел полковника Гущина и Макара в коридоре у дежурной части. Макар что-то доказывал Гущину. А тот возражал.

— Макар, ты человек сугубо штатский, а я таких, как Крымский, видал-перевидал в полиции, — внушал Гущин устало. — Да, он нам заливает, что женщин не убивал. И версию вроде как убедительную состряпал — мол, не стал бы за брата мстить, потому что брат младший кинул его с деньгами, облапошил. Макар, он такого кидалу со своими связями в уголовном мире разыскал бы через неделю, если бы захотел, понимаешь? А он Маркиза не искал полтора месяца. С чеченами-кредиторами разбирался? Лживая отговорка! Словам Крымского верить нельзя. Он нам классическую тюремную истерику закатил. Помнишь, нам Ева про сына говорила — мол, он отец лжи. Я ее выражение запомнил. Так Костян Крымский и есть настоящий отец лжи. Он дважды по прежним своим убийствам так лгал на следствии и суде, так искусно изворачивался, что получал меньше, чем запрашивало обвинение. Конечно, добровольно он в убийстве сестер не признается никогда, потому что теперь ему светит пожизненное заключение, понимаешь? У него срок за вооруженное сопротивление полиции и хранение огнестрельного оружия уже реальный, а еще двойное убийство при отягчающих обстоятельствах — по мотиву мести. Ему есть за что биться и лгать нам.

— Федор Матвеевич, но вы вспомните, что сами же установили на местах обоих убийств, — не сдавался Макар. — Что шаманка Евгения открыла калитку своему убийце и впустила его на участок. Вы сказали, что он ей знаком был, и она его не боялась. Разве подпадает под такое описание Костян Крымский? Хорошо-хорошо, можете возразить, что Маркиз