Конечно, я не посмел бы перевернуть ни единой страницы, ноона была открыта, и страница передо мной была заполнена латинскими письменами.Хотя эта латынь показалась мне странной и сложной для понимания, заключительныеслова я разобрал без ошибки:

«Как за такой красотой может скрываться такое израненное инепреклонное сердце, и почему я не могу его не любить, почему я в своейусталости не могу не опираться на его непреодолимую и одновременно неукротимуюсилу? Разве это не иссохший, мрачный дух мертвеца в детском обличье?»

Я почувствовал странное покалывание, распространившееся поголове и по руками. Так вот я какой! «Израненное и непреклонное сердце!»,«иссохший, мрачный дух мертвеца в детском обличье!». Нет, я не мог этоотрицать; не мог сказать, что это неправда. Но какими же обидными, какимикатегорично жестокими показались мне эти слова. Нет, не жестокими, а всего лишьбезжалостными и точными. И какое право я имел ожидать чего-то другого?

Я заплакал.

Я по обыкновению лег на нашу кровать и взбил мягчайшиеподушки.

Четыре ночи. И как я их выдержу? Чего он от меня хотел?Чтобы я попрощался со всем, что знал и любил смертным мальчиком? Вот такимибыли бы его указания. Так я и сделаю.

Но судьбой мне было отпущено всего несколько часов.

Меня разбудил Рикардо, тыча мне в лицо запечатаннойзапиской.

– Кто это прислал? – сонно спросил я. Я сел, просунулпод сложенную бумагу большой палец и сломал восковую печать.

– Прочитай, и сам мне скажешь. Ее доставили четверо,компания из четырех человек. Должно быть, что-то чертовски важное.

– Да, – сказал я, разворачивая ее, – учитывая,какой у тебя перепуганный вид. – Он стоял надо мной, скрестив руки. Япрочел следующее:

«Дорогой мой ангел!

Не выходи из дома. Ни под каким предлогом не выходи на улицуи не впускай никого, кто захочет войти. Твой злобный английский лорд, графГарлек, путем самого нещепетильного вынюхивания установил твою личность итеперь клянется в своем безумии увезти тебя к себе в Англию или же сложить твоиостанки у дверей твоего господина. Признайся Мастеру во всем. Только его силасможет тебя спасти. И непременно пришли мне в ответ записку, иначе я совсемпотеряю голову – из-за тебя и из-за жутких историй, о которых все утро судачатна всех каналах и площадях.

Твоя верная Бьянка»

– Черт возьми, – сказал я, складывая письмо. –Мариуса не будет четыре ночи, а теперь еще и это. Мне что, все эти четыре ночи,самые важные, прятаться под этой крышей?

– Хорошо бы, – сказал Рикардо.

– Значит, ты уже все знаешь.

– Бьянка рассказала. Англичанин проследил за тобой до домаБьянки и, услышав, что ты все время пробыл у нее, разнес бы ее комнаты, если быгости всей толпой его не остановили.

– Ну почему же, ради всего святого, они его не убили? –с отвращением спросил я.

Он выглядел ужасно обеспокоенным и полным сочувствия.

– Думаю, они рассчитывают в этом на нашего господина, –сказал он, – раз уж этот человек гоняется за тобой. С чего ты так уверен,что Мастер собрался уехать на четыре ночи? Он приходит и уходит, никого непредупреждая.

– Х-м-м-м, не спорь со мной, – уверенно ответиля. – Рикардо, он вернется домой только через четыре ночи, а я не останусьсидеть взаперти в этом доме, тем более когда лорд Гарлек меня порочит.

– Лучше останься! – ответил Рикардо. – Амадео,этот человек прославился своим мечом. Он занимается с мастером фехтования. Он –гроза всех таверн. Ты же знал это, когда с ним связался, Амадео. Подумай, чтоты делаешь. О нем говорят только плохое.

– Тогда пойдем со мной. Тебе достаточно будет отвлечь его, ия его убью.

– Нет, ты неплохо обращаешься с мечом, это правда, но ты неубьешь человека, который умел мастерски владеть клинком, еще когда тебя и насвете-то не было.

Я откинулся на подушки. Что мне делать? Я сгорал отнетерпения выйти в свет, от желания взглянуть на все с великим ощущениемважности моих последних дней в человеческом мире... А что теперь? Мало того,человек, годный только на несколько ночей буйных хулиганских удовольствий,несомненно, всем и каждому сообщает о своем недовольстве.

Как ни горько было это сознавать, похоже, придется остатьсядома. Ничего не поделаешь. Мне очень хотелось убить наглеца, убить своимсобственным мечом и кинжалом. Мне даже казалось, что у меня есть все шансы...Но что значит это пустячное приключение в сравнении с тем, что ожидает меня повозвращении Мастера?!

Дело в том, что я уже покинул мир обыденных вещей, мирсведения заурядных счетов, и теперь меня нельзя было вовлечь в дурацкуюавантюру, которая могла бы лишить меня права на ожидающую меня странную судьбу.

– Ладно, а Бьянка от него в безопасности? – спросил яРикардо.

– В полной безопасности. У нее столько поклонников, что домне в состоянии их вместить, и она всех настроила против него и в твою пользу.Теперь напиши ей что-нибудь, вырази благодарность и поклянись мне, чтоостанешься дома.

Я поднялся и пошел к письменному столу Мастера. Я взял перо.Меня остановил жуткий грохот, сопровождаемый чередой пронзительных криков. Вкаменных комнатах зазвучало их эхо. Я услышал, как побежали люди. Рикардо всталв позицию и положил ладонь на рукоять меча.

Я приготовил собственное оружие, вынув из ножен как легкуюрапиру, так и кинжал.

– Господи Боже, неужели этот человек в нашем доме?

Все крики заглушил ужасный вопль.

В дверях появился малыш Джузеппе с призрачно белым лицом ибольшими округлившимися глазами.

– Черт побери, в чем дело? – спросил Рикардо, хватаяего за плечи.

– Он ранен ножом. Смотри, он весь в крови! – сказал я.

– Амадео, Амадео! – разнеслось по каменной лестнице.Это был голос англичанина.

Мальчик согнулся от боли. Удар пришелся прямо в живот,чудовищная жестокость. Рикардо был вне себя.

– Закрой дверь! – заорал он.

– Как же я закрою дверь, – закричал я, – еслиостальные могут случайно попасться ему на пути?

Я выбежал в большой зал и помчался в портего – главноепомещение в доме.

На полу, скорчившись, лежал другой мальчик, Джакопо. Яувидел, что по камням течет кровь.

– Это уже переходит все границы! Настоящее избиениемладенцев! – заорал я. – Лорд Гарлек, выходи. Тебя ждет смерть.

Я услышал за спиной крик Рикардо. Малыш, несомненно, умер.