По лужайке, которая простиралась за распахнутыми дверьми,носились дети, Сильвестр Иевлев и Михаил Кольцов, а родителей последнего небыло видно. Маша посмотрела на часы — надо же, прошел почти что час, как ониподнялись на второй этаж. А ей показалось, что они были наверху минут десять.

К прочим аквариумным обитателям — Маша заметила это не сразу— добавились еще две довольно крупные рыбы. Статная дама с косой, уложеннойвокруг головы, как у Оксаны на иллюстрации к «Ночи перед Рождеством», и ещекакой-то тип, которого закрывал Весник, Маша никак не могла его рассмотреть.

— Позвольте, — спросил у нее Родионов, — кто это там сИльей?

— Я не вижу, Дмитрий Андреевич, мне Весник весь обзорзакрывает.

— Да ничего он тебе не закрывает! Где-то я этого типа видел,причем совсем недавно…

— Вряд ли, потому что это все местные гости.

— Да ладно! Говорю тебе, что я его видел!

Тут Весник повернулся, замахал рукой, и стало видно, что онхохочет, и перспектива обзора открылась, и Маша узнала «типа».

— Это телевизионщик, Веселовский его фамилия, — зашепталаона, состроив ответную радостную улыбку, — мы его видели у Ильи в кабинете,перед самым отъездом. Помните?

— Он-то как сюда попал? — недовольно спросил Родионов, ноони уже подходили, и он снял неудовольствие с лица, будто вуаль откинул, ирукопожатия, и улыбки — все сделалось исключительно искренним и радостным.

— Вы представляете, — с ходу начал Весник, — какие сволочиэти знаменитости! Ведь ни слова не сказал, что тоже сюда собирается! Ни словане проронил, паразит, когда в издательство приезжал! Я ему про Киев толкую, аон помалкивает себе!

— Да меня только сегодня пригласили, — радостно оправдывалсяВеселовский, — у нас тут съемки второй день, и сегодня только пригласили!Андрюха Поклонный позвонил и говорит — приезжай, говорит, у нас тут вечеринканамечается!

Маше показалось странным это объяснение, потому что Андрюха,как его назвал Веселовский, вовсе не был здесь хозяином и вряд ли могприглашать или не приглашать гостей на свое усмотрение. Да и «вечеринка» быласомнительной — никакая не вечеринка, а совершенно официальное мероприятие, сучастием российского олигарха и украинского политика самого высшего эшелона, аостальные гости, как макаки в зоопарке, должны были только развлекать этихдвоих, и точка. Даже подбор гостей был соответствующий — одни знаменитости икрасотки. Остальные не в счет.

Но тут великолепный телеведущий нагнулся и поцеловал Машеруку, она зарделась и обо всех странностях позабыла.

Родионов вздернул брови. Он только и делал, что ихвздергивал.

— А что выснимаете?

— Да концерт, хренота сплошная! Евровидение же скоро, а егобудет Киев принимать, ну у нас тут съемки для Первого канала. Еле вырвался. Нехотели меня отпускать, полдня репетировали. Начали в восемь, а приехал я тольков полпятого!

— Здорово, — искренне сказала Маша, видимо из-за того, чтоон поцеловал ей руку. — Здорово, что вырвались. Я никогда не понимала, как этоможно вести концерты, когда перед тобой тысячная толпа!

— Или десятитысячная, — поправил Веселовский. — Я васприглашу, вы все увидите своими глазами. За кулисами постоите.

— Спасибо.

— Не спасибо, а поедем. Илюха, отпустишь Марью Петровну сомной на концерт?

— А я ни при чем, Игорек. Она у нас великому писателюподчиняется и на него же работает. Так что к нему все вопросы. Отпустишь,великий?

— Да мне-то что? Мне лишь бы работа шла, а так хоть вГималаи!…

— Да ладно тебе, в Гималаи! Ты без нее дня прожить неможешь, из себя выходишь, а туда же, в Гималаи!…

— Я не могу прожить?! — поразился Родионов, и Маша вдругподумала, что он сейчас скажет что-нибудь совершенно непоправимое, окончательноеи она не сможет этого пережить, и после того, что он скажет, уже никогда,никогда не будет пути назад, и он окажется отрезанным от нее, как человек нафотографии отрезан от всего остального мира и существует в каком-то другом,очень красивом, очень похожем на настоящий, но все же не в настоящем…

— Дмитрий Андреевич, — быстро сказала она, — у нас завтраканал «1+1», программа называется «Сниданок», там надо быть, с учетом всего,без пятнадцати восемь.

— А всего — это чего? — влез Весник.

— Ну, они заранее всегда вопросы проговаривают и гримнаносят обязательно, а это не пять минут.

— Ну хорошо, хорошо, — несколько удивленно сказал великий, —поедем, значит, рано.

— А я с вами не поеду, — заявил Весник, — провались оно всек черту! Я сегодня с Игорьком напьюсь.

— Это плохая идея, — неторопливо уверил его писательВоздвиженский, — напиваться надо со своими и в хорошей компании, а где ты здесьвидишь хорошую компанию? Одни какие-то прости господи…

— Молчать, господа офицеры! — перебил его Весник изахохотал. — И чем, собственно, тебе компания не подходит? Смотри, какиедевушки! А юноши какие!

— Юноши — это особенно актуально, — подтвердил Родионов. —Кстати, вон ту тетку в прическе я первый раз вижу. Она была раньше или не была?

Весник пожал плечами.

— Я узнаю, — пообещала Маша. — Я ее видела с Мирославой, ноне поняла, кто это.

Уже можно было не караулить, что именно скажет Родионов, ине бояться, что это будет что-то непоправимое, разговор ушел в другое русло.

Веселовский улыбнулся ей с пониманием, и подмигнул, и глазаподнял к небу, зеленые, какие только и могут быть в романе у героя-любовника,не глаза, а наказание, казнь египетская.

И Маша улыбнулась ему в ответ и отошла от них.

Краем уха она все время слышала вопли своего сына на лужайкеи ответные вопли сына олигарха и волновалась, что Мирослава Цуганг-Степченкоили ее верный Нестор каким-нибудь образом… навредят им, прогонят их илиобругают, и помнила, что нужно бы спуститься на лужайку и приказать детям,чтобы не слишком орали и носились, тем более когда в поле зрения нет всесильнойКатерины Кольцовой!

У кого бы спросить про даму «в прическе», как определил ееРодионов, и, собственно говоря, почему ее им не представили? Или всем положенои так знать, кто она такая?!

Спрошу у продюсера, решила Маша. Он сегодня был очень мил,особенно когда я неслась с лестницы. Даже не указал мне, где именно местоприслуги, когда господа находятся на приеме в приличном доме!

Парочка знаменитых актеров все миловалась у стола, и на ходуМаша быстро прикинула, как ей обойти их, спереди или сзади. Вряд ли они обратятна нее внимание, но лишний раз вступать в переговоры с Лидой ей не хотелось.Она заложила вираж, отмахнулась от официанта, который разлетелся предложить ейнапитки, и оказалась за спинами знаменитостей.