— А какой именно? — спросила, не сдержав любопытства.

— На этот вопрос, София пусть вам ответ жених. — слукавил Кресан, прекрасно понимая, что на Юме у меня бешеная популярность. Каждый жаждет урвать кусок и получить выгоду для себя.

— Как вы получили браслеты для личины? — вдруг неожиданно задал вопрос бывший советник.

— Не важно! — ответила уклончиво.

— Последним обладателям данного украшения был Иен Ан Брадос. Но он был убит в красной комнате с зеркальным отражением. Вашему народу не знакома данная технология, но думаю, в тронном зале, Вы наглядно смогли рассмотреть устройство и механизм действия такого помещения.

— Вы правы, я только читала о таком, — подтвердила слова мужчины.

Только теперь я поняла, почему мы с Александром не смогли найти следов гибели Иена. Комната по чьему-то злому умыслу перестроилась и скрыла преступление Аниты, а вместе с ним и тело Иена.

— Хм, — неоднозначно отозвался Кресан, — тогда как оно попало в родовой склеп?

Тревога вперемешку с чувством, что где-то меня обманули и предали, использовав, как простую пешку в страшной игре. Я попыталась сопоставить все известные мне факты, но в голове все еще звенело от пощечин, которыми щедро наградил Виктор.

— Вам нужно спешить, — поторопил меня мужчина. — Спросите у отца, если он захочет рассказать Вам правду. Вот!

С этими словами писарь протянул мне три ключа: один золотого цвета с круглым прямым концом, второй серебряного с плоским и длинным основанием, третий — винтовой совершенно черный.

Золото — поступ императора, серебро — первого советника, чернь — старшего офицера имперской стражи.

— О дамам Финт я позабочусь, не стоит беспокойства. Она и раньше видела призраков, — посмеялся мужчина, подмигивая.

— Спасибо! — впервые кто-то на Юме заслужил мою искреннюю благодарность, если не вспоминать о старшем Ан Брадосе.

Напоследок Кресан взглянул на меня с отеческой любовью и произнес вполголоса.

— Верь своему сердцу! Оно сделало правильный выбор!

Я улыбнулась с благодарностью. Старик не знал, кого из Ан Брадос я любила по-настоящему, думая о том, что это Малик.

Мой разум, как не старался заменить одного брата другим, не смог совладать с трепещущим сердцем. При одном взгляде на Иена оно заходилось в бешеном танце. Я ненавидела и скучала, презирала и надеялась на встречу, хотела ударить и поцеловать одновременно. Столько разных чувств вызывал во мне этот холодный и надменный мужчина. Даже сейчас в памяти он горит, словно не гаснущий факел. Жаль, мне остались только воспоминания о несостоявшейся любви.

Малик

— Сорин, ты выяснил, кто притворяется Иеном? — взволновано спросил я. Нет, не хотел верить в чудесное воскрешение брата. Я должен самостоятельно решить все проблемы и вытянуть из липкой паутины интриг семью Ан Брадос.

Андос зло улыбнулся и посмотрел с разочарованием. И Был абсолютно прав! Разумом я понимал, насколько глупо начинаю себя вести, словно я мальчишка, который соревнуется за внимание родителей с младенцем.

— Малик, эта сторона твоего характера мне не ведома. Детские нелепые обиды и желание встать на ступень выше брата не принесут пользы, а скорее наоборот помогут наделать ошибок.

Злость вырвалась наружу скрежетанием зубов. Я не приемлю нравоучения от члена враждебного рода.

— Ты не ответил на вопрос, Сорин! — сказал чуть сдерживая свой пыл, но не высказывая другу претензий.

— Кресан Ан Паиус отправился во дворец выяснить в чем дело, — сухо произнес Андос и отключился.

А в голове всплыли слова наставника о том, что я не вижу дальше своего носа. Вокруг меня всегда собирались сильные личности, которые становились первыми в различных областях. Единственное исключение, Сорин с его особым даром подмечать детали и делать правильные выводы. Если бы мужчина не был столь безразличен ко всему, то мог занять высокую должность. К примеру, старшего по расследованиям нарушения закона.

Перед глазами показались верхушки Алманских гор. Величественные треугольники устремились к небесам, чтобы порадовать богов красотой белоснежных шапок. В награду небожители озаряют пики гор солнечным светом. Тепло лучей губит лед, который холодной рекой устремляется к подножью, питая в низине прекрасное озеро с прозрачной водой. Вот только создания обходят то место стороной, поскольку знают насколько смертельна девственная чистота. Вся грязь и отрава, что собирают вершины гор, остается в Амелисовое озере, годами накапливаясь и оседая на дно. Так добывают на Юме Амелис. Наша планета является одним и главным поставщиков минерала.

Название переводиться, как “Сладкий яд”, с языка цвергов. Они впервые попробовали вещество. Часть отправилась к озеру душ, другая стала активно сотрудничать с нашей империей. Именно, жители Юты, планеты чье название так схоже с нашим, вытянули империю на межгалактическую торговлю.

Дед часто рассказывал насколько удивительны создания теней и туманов. И как печально их судьба. Особенно, запомнилась сказка о Кериане Ланисе, который растворился в тумане и возродился вновь, чтобы найти спасение для своего рода.

Александр Дит освободил от гнета теней, но большинство из их остались при своих хозяевах, потому что потеряли разум и стали пустой оболочкой без души.

Приборы загудели. Погрузившись в воспоминания, я отклонился от курса. Автопилот на корабле Сорина не срабатывал с завидным постоянством. Вскользь пройдя между Хамовой горой и Пиком Эниса, летающее корыто зацепило вершину Амона, распоров стальное пузо и рухнуло вниз.

Мое тело подбросило вверх и ударило о железные конструкции, потому что пристегнуться я поленился. Резкий кульбит, и я лечу вниз навстречу стальному решетчатому полу. Темнота заключила в свои объятия на несколько часов, а возвращение в реальный мир принесло стон и боль в груди.

Гудящая голова малая из бед, что поджидали меня впереди. Корабль приземлился в центр Амелисового озера, пары которого были настолько ядовиты, что любая техника не выдерживала и года на пологом берегу. Оттого здесь было тихо, но ветрено. Порывы северо-западного ветра уносили отравленный воздух. Возможно, у меня появится шанс на спасение, если найду смотрящего за погодой. Должность высокооплачиваемая, но смертельно опасная.

Не успел я вылезти из тонущего корабля, как тело подхватили клешнеобразные огромные руки из металла. Я снова потерял сознание толи от боли, толи от паров озера.

— А не хило тебя припечатало, друг! И как только жив остался! — обрабатывая рану на голове, смеялся смотритель. На вид, это был достаточно молодой мужчина, ровесник Пинера. Глаза и волосы имели зеленоватый отлив, что говорило о долгом пребывании моего спасителя на берегу озера. Кожа шелушилась и кое-где виднелись ямочки от выболевших прыщей.

— Спасибо! — поблагодарил и спросил имя незнакомца.