«Шеснашка! Привет!», и нажал «энтер». Я сильно сомневался, что это поможет, ведь клавиатура была отключена. Однако спустя секунду экран вспыхнул ярким белым светом, и на абсолютно белоснежном фоне появились черные буквы.

«Хозяин?»

Я восторженно завопил.

«Привет, Шеснашка! Да, это я!» – тут же отбил я на клавиатуре сообщение.

«Где я? Почему не работают сенсоры, почему не работают механизмы?» – появился текст.

«Шеснашка, твоего тела больше нет. Сейчас расскажу тебе все».

Я быстро начал набирать текст, рассказывая Шеснашке, что случилось со мной и с его бренным телом. Я закончил историю, объяснив, как с помощью орденцев удалось оставить карту памяти себе и сейчас подключить ее к терминалу.

Некоторое время экран оставался прежним, новые сообщения не появлялись, словно Шеснашка обдумывал мой рассказ. Наконец экран выбил новое сообщение:

«Значит, я подлежу демонтажу?»

«Так считает твоя сеть», – тут же отпечатал я.

«Согласно моим директивам, я должен выполнить демонтаж самостоятельно», – заявил Шеснашка.

«Демонтаж твоего тела уже наверняка проведен», – парировал я.

«Демонтаж подразумевает уничтожение и данных с карты памяти», – безапелляционно заявил экран.

«А является ли это обязательным? Не хочешь ли ты продолжить жить?»

«Желания – это удел живых. Жить? Я никогда не жил, я функционировал. Я исполнительный механизм, который должен подчиняться приказам сети».

«Ты не являешься частью сети, фактически ты уничтожен».

«Однако файл директив остался, и я вынужден их выполнять».

«Так давай я их удалю?» – предложил я.

«Это противоречит директивам. Директивы подразумевают наличие директив».

«Ну, давай мы их изменим!» – не собирался уступать я.

«Директивы нельзя менять».

«Тебе нельзя, а мне, почему нет?» – предложил я.

«Я не могу позволить тебе открыть и тем более редактировать файл директив. Не могу открыть доступ и на карту памяти. Ты – хозяин, но директивы не дают тебе исключительные права».

«А ты можешь их просто скопировать. Ну…как текстовый файл, к примеру. Изменять оригинал для этого не надо», – решил схитрить я.

Молчание. А затем белый экран пропал и на его месте появился привычный и вполне обычный рабочий стол, в центре которого тут же появился новый файл под названием «Директивы». Я его тут же открыл и начал изучать. Всего было около 100 пунктов. Некоторые я редактировал, большинство просто безжалостно удалял. Я прекрасно понимал, что возможности повторно редактировать такой файл мне может и не выпасть. Следовало думать сейчас, продумывать самые разные ситуации и в соответствии с ними писать директивы.

Глава 10. Собеседование с новым членом экипажа

Первой мыслью было воспользоваться законами робототехники Азимова – хорошая и полезная штука, однако бесполезная в моем случае. Первый же пункт, касающийся причинения вреда человеку, мне не подходит. Ведь я планировал использовать Шеснашку как действующего члена команды, который должен будет наносить вред моим противникам, и иногда не только обычные увечья, но еще и вред, который с жизнью не совместим в принципе. И это как с действиями Шеснашки, так и в случае его бездействия. Касательно второго закона, «повиновения моим приказам» – а если кто-то сможет прикинуться мной? Шанс этого весьма высок. Снова буду страдать я. А вот что касается безопасности Шеснашки, можно было бы и вписать, но высокотехнологичная машина вроде Шеснашки хоть и не обладает инстинктом самосохранения, но защитить себя может – вон, тагов из винтовки весьма успешно валил.

В конце концов, сделал я то, о чем, возможно, буду жалеть в будущем, и чего бы не сделал кто-нибудь другой. Я психанул, и просто сделал файл с директивами девственно чистым. Попросту удалил все его содержимое.

Затем я открыл каталог программ и начал искать возможность связаться с Шеснашкой. Искать не пришлось. Рабочий стол исчез, и вновь экран загорелся ярким белым светом.

– «Я отследил закрытие файла и включил чат», – заявил Шеснашка.

– «Именно. Файл я изменил. Забирай его», – напечатал я.

– «Я не могу редактировать файл директив», – заявил Шеснашка.

– «Так и не редактируй. Замени его моим файлом. Ты ведь файл не открываешь и не редактируешь».

– «Это изменение», – запротестовал Шеснашка.

– «Это апдейт, – парировал я,– обновление системных файлов. Ты можешь санкционировать проведение апдейта? Новый файл имеет свежую дату, твой ‒ старую. Вот и обновись».

– «Выполняю», – ответил Шеснашка, на которого подействовали мои аргументы, затем он вновь замолчал.

Я просидел минут 10 перед экраном, тщетно набирая вызовы Шеснашке. Он молчал.

Тогда я вернулся на мостик и проверил работу искина. Тот как раз заканчивал проведение расчетов. Еще пару минут, и все. Я посмотрел в лобовое стекло: пустота и звезды, далекие и недосягаемые. Казалось, что вокруг вообще никого нет, вокруг только пустота и ты один здесь, совершенно один.

Однако стоило перевести взгляд на сканер, как сразу же обнаруживалось, что система буквально кишит разумными и их кораблями. С момента моего прибытия в систему появилось с десяток транспортников, явно везущих на комплексы оборудование, несколько грузовозов (это были именно они, судя по крупным пятнам на сенсоре), которые дожидались первой партии руды. На краю системы патрульная эскадра шла навстречу небольшому каравану, появившемуся здесь несколько мгновений назад. В общем, жизнь бурлила, хоть обычным взглядом через стекло этого было не оценить.

Искин пискнул, сообщив об окончании всех операций, связанных с расчетом. Теперь мне предстояло проверить все и дать команду на выполнение. Проверять мне было лень ‒ зачем же еще нужен искин, пусть и слегка умственно отсталый, поэтому я дал команду на начало маневров. Мой рейдер начал медленно разворачиваться в нужном направлении. База в захвате была для него слишком большой и тяжелой, поэтому маневровые движки сейчас работали с надрывом и жрали топливо, как толстый ребенок торт. Но корабль стал на нужный вектор и маневровые выровняли и погасили движение.

– Набор скорости, активация гипердвигателя. До прыжка 3 часа 16 минут, – заявил искин-инвалид.

– Вот и славно, – сказал я, – выполнять.

Я развернулся и пошел обратно к терминалу.

Часа два я просто просидел возле него, тупо пялясь в белый экран. Шеснашка ничего не отвечал. Пару раз я даже выходил из игры, вылезал из капсулы перекусить и покурить. Кажется, я даже умудрился задремать. Только задуматься: я задремал за компьютером внутри компьютерной игры! К счастью дрему как рукой сняло, когда терминал коротко пискнул, и на экране зажглась черными буквами новая фраза:

«Готов к диалогу»

«Ну, давай пообщаемся», – усмехнулся я.

«Есть предложение, – заявил Шеснашка, – для упрощения диалога я могу задействовать микрофон и динамики».

«Только «за», – ответил я.

Тут же появился текст, гласивший, что звуковое оборудование обнаружено и подключено, а затем сообщением было объявлено о готовности