Джеспер сверкнул глазами.

— Кто сказал, что я дал ей тысячу баксов? — воинственноспросил он.

Селлерс подскочил к нему и отчеканил:

— Вы дали ей тысячу долларов, это говорю я!

Джеспер попытался подать Сильвии знак глазами, но лицоСеллерса было все так же близко.

— Начинайте говорить, — твердил он, — начинайте говорить!

— Ее другу понадобилась тысяча долларов, — выдавил Джеспер.— Этот друг хотел продать мне ювелирное украшение. Я думал, что сумеюперепродать его с выгодой, и знал, что, заплатив тысячу долларов, не прогадаю.Сильвия была посредником. Она сказала, что приведет этого друга, и я дал ейавансом тысячу долларов, но велел не давать ему и десяти центов, пока неполучит товар на руки.

— Она получила его?

— Не думаю. Я больше ничего об этом не слышал.

Это знает только она.

— Что это было? — спросил Селлерс.

— Нефритовый идол, резной нефрит. Судя по ее описанию,весьма изысканный и… прекрасный образец китайского искусства. Она сказала, чтоможет получить его за тысячу долларов. Ее друг захотел продать, потому что емупонадобились наличные.

— Она сказала, кто этот друг?

— Нет.

— Это не Филлис Крокетт?

— Она не сказала, а я не спросил.

— Вы видели два нефритовых изваяния Будды в коллекции ДинаКрокетта?

— Нет.

— Не думаете ли, что это мог быть один из них?

— Не могу ничего сказать, поскольку я их еще не видел.Возможно. Она сообщила мне, что, по словам ее друга, эта вещица долго храниласьв семье. Друг хотел отделаться от нее. Ему понадобилась некоторая сумма —тысяча долларов. И Сильвия подумала, что сможет достать эту тысячу долларов.

— Черт побери, вы снова рассказываете ту же историю, тянетевремя, — раздраженно сказал Селлерс. — Сойдите с этого места и доберитесь доконца. Сильвия выручила своего друга? Она достала деньги?

— Я дал ей деньги, но товара так не получил. Она меня непослушалась. В конце концов, я знаю мисс Сильвию Хэдли очень мало. Если онавлюблена, то наверняка пожертвует Мортимером Джеспером ради какого-нибудь юнца.Влюбленная женщина на все готова.

— Как давно вы дали ей тысячу баксов? Припомните, собиралисьли вы записать этот расход в свои книги?

— Это, помнится, было… три или четыре недели назад.

Полицейские так и впились глазами в физиономию Джеспера. Наих лицах застыло скептическое выражение. Они просто наслаждались своей рольюблюстителей закона, ничего не замечая вокруг себя. Я проскользнул за стол. Тамбыла кожаная корзинка для мусора, наполовину заполненная бумагами. Я вытащил изкармана нефритового идола и засунул его в бумаги.

— Вы дали ей тысячу баксов просто так, после ничем неподтвержденного заявления? — спросил Селлерс.

— Да. Я доверился ей. Понадеялся на ее честность.

— Как долго вы ее знали до того, как дали ей эту тысячубаксов?

— Не очень долго. Я уже сказал, я, в сущности, знаю о нейочень немного.

— Когда вы с ней познакомились?

Он попытался перемигнуться с Сильвией. Селлерс схватил егоза плечи и повернул.

— Она сама пришла ко мне, — сказал Джеспер. — Она слышала,что я интересуюсь произведениями искусства.

Она хотела узнать, не заинтересуюсь ли я редкостью — оченьдревним, изумительной красоты куском нефрита, который она может достать затысячу долларов.

— Это была ваша первая встреча, так вы с ней познакомились?

— Да.

— Вы сказали ей, что вас это интересует?

— Да.

— И дали ей тысячу долларов.

— Да.

— Вы дали девушке, которую до тех пор никогда не видели,тысячу баксов?.. Продолжайте, Джеспер. Учтите, нам кое-что известно о вашихотношениях. Мы знаем, что вы появлялись с нею на людях. Приглашали еепообедать…

— Это было после того, как я дал ей тысячу долларов.

— А не прежде? — усомнился Селлерс. — Хорошенько подумайте,возможно, через минуту вы окажетесь в чертовски затруднительном положении.

— Я не могу думать. Вы меня совсем запутали, — заявилДжеспер.

— Так прежде тысячи баксов? — настаивал Селлерс.

— Да, — признался Джеспер.

— Вот так-то лучше. Теперь говорите правду.

— Я знал, что она позировала художникам, — начал Джеспер. —Я увидел ее изображения и захотел познакомиться с натурщицей. Я узнал ее имя иадрес, и… ну, я навестил ее. Я… Черт возьми, я хотел позабавиться!

— Позабавиться? — спросил Селлерс. — И вам это удалось?

— Трудно сказать, — ответил Джеспер.

Сильвия издала какой-то звук — похоже, это была попыткавысказаться по адресу Джеспера, но рука Гиддингса, зажимающая ей рот, пресеклаэту попытку.

В результате раздался истерический животный взвизг ярости.

— Я дал ей тысячу долларов, — повторил Джеспер.

— За кусок нефрита?

— Для друга, который хотел продать мне нефритового идола.Она обещала вручить его мне. Тогда я ей доверял. К тому же использовал этусделку, чтобы добиться дружеских отношений.

— Насколько дружеских?

— Очень близких. Я собирался войти в долю.

Селлерс кивнул Гиддингсу, и тот отнял руку ото рта Сильвии.

— Ты лживый сукин сын! — крикнула она. — У меня не былодругого выхода, а то я тебя и на три метра не подпустила бы! Ты поручил мнедостать этих нефритовых идолов из коллекции Крокетта и обещал по тысяче баксовза штуку. Ты не дал мне тысячу долларов, пока я не достала первого идола. Ядолжна была достать обоих, но, когда взяла первого, Дин Крокетт запер другого…

— Так-то лучше, — резюмировал Гиддингс, усаживаясь. —Садитесь все, устраивайтесь поудобнее.

— Никогда бы не подумал! — сообщил Селлерс улыбаясь.

— Это все выдумка! — Джеспер все еще пытался сохранитьдостоинство. — Поскольку меня намерены в чем-то обвинить, я настаиваю, чтобымне разрешили связаться с моим адвокатом.

— Не будете возражать, если мы тут пошарим? — осведомилсяСеллерс.

— С какой целью?

— Чтоб посмотреть, не спрятали ли вы нефритового идолагде-нибудь здесь, просто из озорства?