— Ничего я не делал, — огрызнулся я.

— Ну, это на тебя не похоже, — констатировал Селлерс. — Тынатворил больше, чем можешь себе представить.

Он откинул голову назад и захохотал. Гиддингс тожеулыбнулся.

— Я только что говорил молодцу, что его бой закончен, —сказал он. — Он теперь вне ринга. Получил полный счет.

— Ну, что ты знаешь, то знаешь. — Селлерс потер руки, словнокостяшки его пальцев при виде моей разбитой физиономии начали зудеть. Онповернулся к Гиддингсу:

— Я тебе уже говорил, у этого маленького шельмеца в головене то чтоб совсем уж пусто. Он хитер. Его беда в том, что он не умеет держатьсяв тени. Всегда лезет вперед со своей болтовней и всегда нарывается наколотушки. Держу пари, что не менее дюжины раз видел его готовым пациентом длябольницы, — и все из-за того, что он подставлял свою голову, вместо того чтобысвязаться с полицией.

— И этого шельмеца ни разу как следует не проучили? — спритворным удивлением спросил Гиддингс.

— Недавно проучили, — ответил Селлерс.

Лицо Гиддингса стало жестким.

— На этот раз его проучим мы, — мрачно произнес он.

— Сомневаюсь, — не согласился Селлерс. — Он предпочитаетполучать кулаком по физиономии. Не так ли, Дональд?

Я промолчал. Гиддингс сказал:

— Я как раз собираюсь сделать из парня христианина. Хорошо,что ты здесь, Фрэнк. — Он повернулся ко мне: — Выкладывай-ка все, что знаешь.

— Да, — подтвердил Селлерс, вытаскивая из кармана сигару исадясь. — Все, что знаешь.

Он отломил зубами кончик сигары, сплюнул комок табака напол, зажег сигару и расселся, как человек, собирающийся поразвлечься хорошимпредставлением.

— Начинай, Поллитровочка, давай выкладывай. И будет лучше,если ты выдашь всю правду.

— Мне нечего выдавать.

— Послушай-ка, — сказал Гиддингс. — У нас много способовзаставить человека заговорить, даже без промывания мозгов. Мы будем давить натебя, Дональд. Мальчик мой, мы будем давить на тебя со всех сторон. Ты несможешь жить и работать в городе, если полиция будет против тебя. И если тыумен, ты должен понимать это.

— Он умен, — убежденно промолвил Селлерс. Помолчав немного,добавил: — Но хитер. Ужасно хитер.

— Действуя вместе со мной, вы никогда не проигрывали, —напомнил я Селлерсу.

— Да, никогда, — подтвердил он, задумчиво пуская дым изсвоей сигары. — Я не могу сказать, что проигрывал. Но я не собираюсь сидетьпозади тебя и ждать, чтобы ты сдавал карты так, как ты хочешь. После того какты их перетасуешь, я заберу колоду и буду сдавать по-своему.

— Хорошо, — согласился я. — Я еще тасую. Когда буду готовсдавать, вы получите карты.

Гиддингс покачал головой:

— Нет, так не пойдет, Дональд. Может быть, Селлерс доверяеттебе, но я — нет. Я скептик, вот такой уж я сукин сын. Не доверяю никому.

— Расскажи все с самого начала, — сказал Селлерс. — Не стоитводить за нос Тэда Гиддингса, Дональд. Тебе лучше начать выкладывать карты.

— В противном случае? — поинтересовался я.

Селлерс пощелкал языком. Так снисходительно мать упрекаетнесмышленыша.

— Начни с самого начала, — посоветовал Гиддингс.

И я начал:

— Пока у меня ничего нет, кроме подозрений. Я ненавижу…

— Для начала нам достаточно, — прервал Гиддингс.

— Но я ненавижу обвинять, основываясь только на подозрениях!

— Мы все время делаем это в разговорах между собой, — сказалСеллерс. — Только не говори ничего кому-нибудь другому, Дональд, особенногазетчикам.

— Ну, — начал я, — все началось с натурщицы, котораяпозировала нагишом…

— Ты говоришь о малышке Сильвии Хэдли, красотке, котораяпозировала миссис Крокетт в тот день, когда ее мужа прикончили, не так ли?

— О ней.

— О Дональде можно сказать одно, — вмешался лейтенантСеллерс. — Красотка, даже на фотографии, так сильно действует на него, чтолучше убрать эту фотографию. Я полагаю, он вызывает материнские чувства.

Выглядит таким беззащитным. Возникает желание сменить емупеленки. Я не раз наблюдал это.

— Продолжай, — сказал Гиддингс. — Так что ты говорил оСильвии Хэдли?

Я сказал:

— Она в некотором роде торговка краденым.

— Торговка краденым? Эта милашка?

Я кивнул.

— Он спятил, — сказал Гиддингс, повернувшись к Селлерсу.

Тот покачал головой:

— Пусть продолжает, Тэд. Пусть мелет вздор. У него свояточка зрения, и мы сможем принять ее во внимание, если разрешим ему говорить.Продолжай, Дональд.

Ты думаешь, что она торгует краденым. На каком основании?

Я пояснил:

— Она связалась со стариком по имени Мортимер Джеспер,своего рода коллекционером. Как мужчина он ее интересовать не может, этослишком очевидно. Значит, он для нее что-то делает.

— Что? — поинтересовался Гиддингс.

— Я думаю, он снабжает ее… Это только предположение, но ядумаю, он снабжает ее информацией о стоимости вещей. Сильвия крадет их, а затемпродает ему.

Гиддингс посмотрел на Селлерса:

— Упаси Господи, до какой глупости он может дойти?

— Перестань, Тэд, — одернул инспектора Селлерс; его глазасверлили меня. — Продолжай. В чем суть, Дональд?

У тебя, видимо, есть основания думать так. Какие?

— Об этом я и пытаюсь сообщить вам, — сказал я.

— Ладно, продолжай.

— Ну, я попытался проследить эту линию до конца, вот и все.Позвонил Джесперу и договорился о встрече, чтобы задать несколько вопросов.Никогда раньше не встречался с ним. Когда я остановил автомобиль и началвылезать из него, откуда-то выскочили двое головорезов и заставили меня поехатьна пустырь. Там они чертовски меня избили.

— Этому, — улыбнулся Гиддингс, — нам хотелось бы получитьдоказательства. Мало ли что ты нам тут наплетешь!

— Ты думаешь, что между Джеспером и этими двумя бандитамиесть связь? — спросил Селлерс.

— Черт побери, нет, — ответил я. — Поймите правильно. Скореевсего эта девчонка, Сильвия Хэдли, поручила двум громилам следовать за мной,чтобы проследить, куда я пойду. Они увидели, что я напал на след, и обработалименя. Чтобы на некоторое время устранить.