– Постарайтесь с пониманием относиться к чужимслабостям, – вздохнул он и сам назначил мне встречу.

Он выбрал кафе «Самсон», довольно уютное, а главное,немноголюдное До того момента Кондаревского я видела только на фотографии, ноузнала сразу. Высокий, худой, он сидел выпрямив спину и сцепив руки замком. Яподошла и спросила:

– Руслан Сергеевич? Я Ольга.

Он удивленно взглянул на меня. Его взгляд переместился смоего лица на костюм, затем на сумку с Сашкой.

– Я думал, вы из милиции, – неуверенно произнесен.

– Менты не назначают свиданий в кафе, у них для этогоесть другие места.

– Но позвольте, ведь вы... вы Рязанцева, верно?

– Верно. Я же представилась по телефону.

– Но... вы были помощником Кондратьева по связям собщественностью. Так, кажется? Каким образом вы...

Пудрить ему мозги своими удостоверениями я не стала, мужик сденьгами, а значит, и со связями, проверить что и как он вполне способен, и яответила:

– Игорь Николаевич обеспокоен происходящим в городе, имне поручено осуществлять контроль со стороны администрации. – Звучало этодовольно бестолково, следовательно, в данном случае хорошо. Руслан Сергеевичпохлопал глазами и что-то невнятно промычал. Я расценила это как стремление ксотрудничеству и благодарно улыбнулась.

– Хорошо, – кашлянув, ответил он. – Спрашивайте...Хотя не знаю, что еще могу добавить к уже сказанному.

– Когда вы познакомились с Елизаровой?

– Ольга Сергеевна, – вздохнул он и поморщился,лицо его приобрело мученическое выражение. – Надеюсь, вы понимаете...Согласен, мои... привычки не делают мне чести, но... я женатый человек...

– Я все помню, – заверила я. – Мне бы оченьхотелось услышать ответ на мой вопрос.

– Какие могут быть знакомства с... этими женщинами?

– Ну, не знаю. Они о вас отзываются неплохо.

Опять же, посещали вы их довольно часто...

– Клевета, – резко перебил Кондаревский, егопальцы нервно задвигались, он тут же сцепил их замком и стиснул так, чтокостяшки побелели. – Я... не чаще чем раз в два-три месяца.

– Допустим. С Ольгой вы тогда встретились впервые?

– С кем? Ах... Нет, как-то я уже прибегал к ее услугам.

– Вы долго пробыли вместе?

– Ну, я не могу ответить точно. Полчаса, может чутьбольше.

– Сколько вы ей заплатили?

– Это имеет значение?

– Имеет. Так сколько?

– Двести долларов.

– У вас были какие-то особые пожелания?

– Послушайте... – возмутился он.

– Нет, это вы послушайте. Вы умудрились попасть вскверную ситуацию, и это мягко сказано, а теперь строите из себя самуневинность. В вашем возрасте пора научиться отвечать за свои поступки. –Он закусил губу. Такое впечатление, что он сейчас расплачется.

Я поспешила добавить:

– На самом деле я пытаюсь понять, почему она в ту ночьтак рано покинула рабочее место.

– Ах, вы в этом смысле... Я сразу ей сказал, что, еслиостанусь доволен, заплачу двести долларов. Возможно, поэтому она решиласократить... свою смену.

– Возможно.

– Я расплатился, и она попросила подвезти ее домой,предварительно спросив, куда я еду. Нам было более-менее по пути, и ясогласился.

– Вы поехали в ночной клуб?

– Да, там меня ждали... Клуб на Сущевской, так что крюкнезначительный.

– Почему вы не отвезли ее домой, раз уж сделали этотнезначительный крюк?

– Она сама сказала: «Вот здесь высади», а потом, явсе-таки спешил. Но если бы она попросила, довез бы до подъезда, я же понимаю:женщина, ночью, а район там... даже фонари не горят.

– А где вы с ней проводили время?

– В машине. – Он покраснел, может, от неловкости,а может, не умел врать, поди разберись.

– Там же, в парке?

– Нет. Мы спустились к реке. Я это место уже показывал.Слушайте, я не понимаю, почему вы задаете все эти вопросы? Когда мы расстались,женщина была жива. – Он вновь покраснел, должно быть, злясь на то, чтовысказывается не очень складно. – А в тот момент, когда ее убили, янаходился в компании друзей. В противном случае меня бы уже арестовали, развене так?

– Наверное, – пожала я плечами.

– Простившись с ней, я сразу же поехал в клуб и пробылтам до утра. Меня все видели: друзья, охрана наконец. Я не убивал эту женщину,и я...

– Успокойтесь, – вздохнула я. – Я простовыполняю свою работу.

Он смотрел на меня с недоверием. Мужчина в возрасте, синтеллигентным лицом... Представить его убийцей действительно трудно. Однакотак же трудно представить и разъезжающим у Горбатого моста, высматривающим втемноте девиц поаппетитней... Да и у племянницы был повод отказаться отдорогого подарка щедрого дядюшки.

– Что ж, спасибо, что уделили мне время, – сказалая, поднимаясь. Он этого никак не ожидал и слегка растерялся. – Возможно,нам еще придется встретиться.

– Да... конечно, если это необходимо.

Мы простились, и я направилась к машине. Свернула вближайшую подворотню и уже оттуда наблюдала за выходом из кафе. Минут черезпять появился Кондаревский, сел в «Вольво» и сорвался с места как угорелый. Япристроилась за ним, особо не прячась, да и затруднительно это на моей машине.

Конечно, он меня вскоре заметил и заметался по городу. НаСоборной площади я свернула и тихими улочками поехала параллельно проспекту.Возле торговых рядов я вновь заметила его машину. Потеряв меня из виду, оннемного успокоился. Теперь я старалась соблюдать осторожность и изрядноотстала, рискуя упустить его, но мне везло: на очередном светофоре я вновьувидела его машину, выждала немного и пристроилась сзади на приличномрасстоянии.

Он свернул на Сущевскую, вскоре я увидела вывеску «Райскийуголок». Не знаю, бывать здесь мне не приходилось, но с виду ни за что неподумаешь. Отдельно стоящее здание в два этажа, дом старый, но отделан заново.Вывеска в глаза особо не бросалась, ночью она подсвечена огнями, а сейчасвыглядит едва ли не убого.