Он говорил красивые заученные слова, обкатанные как галька вморском волне, такие же блестящие и цветные, голос звучал бодро, но я все жеуловил нотку скуки и глубочайшего отвращения.

Куцелий подергал меня за рукав:

– Это надолго. Если хотите, я пока что покажу вамконюшню. Вам все равно придется выбрать другого коня.

– Почему?

– Второй квест обычно труднее, – сообщил онзнающе. – И конь понадобится другой. Повыносливее.

Тем временем старый маг учтиво показал воину в дальний уголпалаты. Там на стене тускло блистали длинные и короткие мечи, боевые топоры,секиры, кинжалы, шарукены, нунчаки, вилы, рогатины, бердыши, каменные топоры,

Куцелий проводил их долгим взглядом, в глазах прыгаличертики, повернулся ко мне и заговорил как ни в чем ни бывало:

– Позволь, О, Доблестный Герой, продолжить. Именно там,где Черный Портал постепенно переходит в Темные Врата, за которым на линииЧерных Врат лежит Провал, где начинается Хаос и Зло, медленно переходя в Зло иХаос, там как раз и бьются герои с Извечным Злом на стороне Извечного,разумеется, Добра. Предвечные Боги зрят, а Новые Боги бьются со Старыми, а сНовыми бьются Молодые и Сумеречные, но Предначертанность в астральном планехеракнулась о странность Неизреченного Пророчества Первомагов, когда еще землябыла не то будущим, е то прошлым, не то еще чем-то странным и загадочным какмедуза в кисельном тумане туманным...

Я взмолился:

– Аркадий Аркадиевич, не говори так красиво!.. Из тебяученость так и прет. Скоро станешь таким же старым и сварливым. Ты мне напальцах, на пальцах!

Он пожал плечами:

– На пальцах это уже высший класс мудрости. Вотзавернуть сложное каждый дурак умеет. Слушай дальше...

Он говорил и говорил, а я чувствовал как невидимые рукивыламывают мне челюсть. В висках заныло, я противился всем силам этой страшноймагии, напрягал и распускал мышцы, усиленно гонял кровь по жилам, однако вгорле распухало, росло, наливалось горячим, оттягивало нижнюю челюсть к полу,словно ее налили горячим свинцом.

– Ты обещал, – напомнил я, – показать новыхконей.

– Ах да, – спохватился он. Посмотрел на меня синтересом: – Все ты замечаешь...

– Еще бы, – буркнул я. Конечно, мог бы не заметитьзабывчивость мага или другую нелепицу, если интересно действие, но когда такаяскукотища, то цепляешься за каждую соринку. А была бы погоня, за мной или я за кем-то,то перепрыгивал бы через бревна, видя перед собой только спину убегающеговрага, что сжег мою деревню, изнасиловал сестру, зарубил родителей, осквернилхрам и вылакал мое пиво. – А зачем еще круче кони, если я и на своемрогатике никого еще не пободал?

Он оглянулся на ту часть комнаты, где старый маг,сгорбившись и разводя виновато руками, что-то объяснял хохочущему варвару, атот напрягал мускулы и надувал щеки.

– Зачем?

– Ну да. Зачем?

Он переступил с ноги на ногу, покраснел, словно я спросилчто-то жутко сложное, как умеют спрашивать только варвары: почему, к примеру,вода мокрая, или кто там наверху так красиво вырезает каждую снежинку, да и нахрена так трудиться, если тут же либо ломает края, либо вовсе тает.

– Не знаю, – ответил честно. – Всякий разстараются коня заиметь еще крупнее, сильнее, заметнее...

– Понятно, – сказал я, – это я понимаю.Любишь коней?

– Люблю, – признался он. – Кони... они дажелучше людей. Они добрые! И глаза у них печальные, коричневые, с ресницами...

Старый маг тем временем вводил воина в новый мир, а мы сКуцелием после длинного коридора миновали еще две библиотеки, перешли повисячему мостику с башенки на башенку, оттуда спустились в главный дворец.Вдоль стены вела вниз к к выходу легкая лесенка. Младший торопился, а япотрясенно засмотрелся на главный зал, которому, как казалось не было конца,ибо дальняя стена тонула в сером тумане, а весь зал был заполнен мускулистымиварварами, могучими и плечистыми, почти все с золотыми волосами и ободками изметалла на голове, с широкими перевязями через плечо, из ножен торчатодинаковые, словно их ковал один и тот же кузнец, мечи. Все мечи, конечно же,двуручные, длинные, одному человеку не поднять даже двумя руками, но в залелюди не простые, не простые...

Я механически переступал со ступеньки на ступеньку, глазамои не отрывались от этого моря голов и блестящих как валуны в дождь плеч. Всетупо и напыщенно говорили о Пути Меча, говорили и говорили, их одинаковые словасливались в мерный убаюкивающий шум морского прибоя. Ряды голов уходили вдаль,как одинаковые недолговечные волны, теряясь в бесконечности.

Все одинаково здоровые, с пепсодентовыми зубами и ухоженнымиволосами, вымытыми в трех шампунях... откуда здесь шампуни, мелькнулонеуместное. И почему здесь стерильно чистые, если даже в нашем двадцатом весьмир тонул во вшах, будь это Россия или Америка...

– Пойдем в конюшню, – поторопил я.

– Да-да, – согласился он. – А как тебе...эти?

– Пойдем в конюшню, – сказал я на это. –Пойдем к лошадям.

Во дворе в лицо ударило сухим и горячим ветерком. Яостановился на миг, ослепленный буйствующим солнцем. От нагретых каменных стеннесло теплом, под сапогами каменные плиты прогибались как асфальт в июльскуюжару.

Куцелий сгорбился как будто солнце било его по голове палкой,торопливо повел меня по широким, накаленным за день каменным плитам. Он наглазах съеживался, как уменьшается мокрица, если в такой же день отвернутьплоский камень, и дать солнцу увидеть всю тамошнюю бледную живность.

На той стороне двора, загораживая вход в конюшню,бесновалась толпа людей в длинных халатах и с остроконечными колпаками наголовах. У одних колпаки расписаны хвостатыми звездами на черном фоне, у другихтакие же звезды падают на темносинем, а у третьих и вовсе не звезды, а кометы. Я,правда, разницы не видел, но люди орали, толкались, я видел взлетающие кулаки,палки, посохи, иные с довольно увесистыми набалдашниками. Крик стоял страшный.

Куцелий поморщился:

– Не обращайте внимания. Для героя это неинтересно. Этобьются последователи двух школ: традиционалисты и неотрадиционалисты.

– А что, есть разница?

– Немалая, – отмахнулся он, но я смотрелтребовательно, а глаза у меня теперь простые и чистые как у ребенка, и знающиймаг объяснил с неохотой, – Однажды древний пророк Мухаммад... он тогда ещене был пророком, а просто пас ослов, ему было сорок лет, лежал себе на кошме ипил чай... как вдруг перед ним возник огненный ангел и предложил этомупогонщику мулов свершить путешествие на небеса. Мухаммад от испуга выронилчашу, но быстро пришел в себя и согласился. И тогда ангел вывел его из шатра,где уже ждал огненный конь по имени Бурак, посадил сзади себя на коня, ивознеслись в небесные чертоги. Долго показывал Мухаммаду джанну... это их рай,показал и джанннахан, это ад для грешников, подробно объяснил как достичьправедности, как жить достойно, чтобы занять место в райском саду, где каждогоправедника будут ждать по десять тысяч девственниц, чистых как кобылицынеобъезженные и как жемчужины несверленные, которые к утру снова получают своюневинность, и у каждой на груди будет начертано его имя... В заключение самТворец принял Мухаммада в своих покоях, совместно отобедали неспешно истепенно, а затем огненный ангел снова доставил Мухаммада обратно.