Мы обошли выясняющих истину философов по широкой дуге. Ужена пороге конюшни я оглянулся, Одного сбили наземь и топтали ногами, еще двухутаскивали под руки. Каменные плиты забрызгало красным, а по всей проезжейчасти блестели в кровавых лужицах белые как сахар комочки, в которых я призналвыбитые зубы.

– Так из-за чего спор? Атеисты?

– Нет, просто одни доказывают, что все так и былонаяву, а другие утверждают, что просто привиделось. Дело в том, что когда ангелисчез, Мухаммад потрясенно обнаружил, что чайник еще горяч, а из опрокинутой имкружки все еще выливается чай. То-есть, все путешествие длилось мгновение.Причем эти, которые за привиделось, тоже разделились на две ветви: для однихвидение все-таки от Аллаха, для других – от усталости. Или же, мол, вместо кофепопробовал других травок.

– Ну, – буркнул я, – все в мире усложняется.

– Еще как, – поддакнул Куцелий. – Усложняетсяи усложняется... Все больше течений, больше доводов...

Я наткнулся на ускользающий взгляд младшего мага, слишкомпристальный, что-то подсказывающий. По спине пробежало нехорошее ощущение,словно к моим мозгам приблизилась яркая и ясная по простоте мысль, а я спугнулеще на подлете.

Из широко распахнутых ворот ударил запах свежего сена,конского пота и свежесть холодной ключевой воды. Я уже переступал порог, когдавдруг все потемнело, а по залитым солнцем плитам поползла страшноватая тень какот тучи, но было в ней нечто зловещее, от чего у меня волосы встали дыбом.

Тяжелая и неспешная, эта тень подминала стебельки трав, чтовыбились на свет между плитами, те с легким хрустом переламывались, я видел какна камень сползают белесые капли сока, а сами плиты проседают в землю.Испуганный, откуда такое в ясный солнечный день, я вскинул голову, одновременноскакнув в сторону и бросая ладонь на рукоять меча.

В блистающей синеве с неспешностью атомного авианосцадвигался огромный каменный остров, похожий на исполинскую могильную плиту.Взгляду открывалось только днище, темнокоричневое, словно разломили гранитныйхребет, верхняя половина после чего поднялась в воздух вместе с лесами, жилымидомами и его обитателями.

На краешке блеснуло, словно там свесил голову варвар с такимже золотым обручем на голове и смотрел на меня. На всякий случай я вмеждународном жесте показал вздернутый кулак, а другой рукой хлопнул ребромладони по вздутому бицепсу.

– Лапутяне? – спросил я.

Голос мой вздрагивал, я нахмурился, надеясь, что маг моидрожащие колени поймет как признак священной боевой ярости. Маг даже не поднялголовы, весь вытянулся вперед, спеша как Абебе Бикила первым коснуться грудьюленточки на пороге конюшни:

– Да кто о них помнит?.. После кто только не летал...Глупо, неэкономично, но придумать новое не по зубам, не по зубам. Вот и... Даладно, пусть летают.

– Пусть, – согласился я очень неохотно. Проводилвзглядом удаляющийся остров. Там блистало еще ярче, во множественном числе,словно рядом с тамошним варваром мне отвечало все его поганое племя на той жемеждународной лингве. – Народ все в землю смотрит, будто копеечку ищет. Нокто и наверх поглядывает, тому как-то не по себе, когда такой над головойплывет. Если упадет на голову, то прическу точно испортит. Или обруч набекреньсобьет. Да и вообще...

– Что?

– Плюнет сверху, тоже неприятно.

Куцелий вбежал под навес, а оттуда, из тени, искосапосмотрел наверх. По его бледному измученному лицу стекали крупные капли пота.Мне показалось, что губы слегка выпячены вперед, словно скрывают непомернокрупные клыки.

Знакомые ясли с высовывающимися рогатыми мордами, сильныйзапах пота и сена, я шел за Куцелием, угнетенный, что надо обязательно менятьконя, я вообще ничего не люблю менять... а если честно, то просто боюсьперемен, перемены обычно связаны с неприятностями, как, к примеру, потерярабочего места и поиск нового...

На мир легла тень, хотя солнце за нашими спинами сияло всетак же оранжево, Куцелий что-то рассуждал о породах, я не слушал, ибо теньсвинцовой тяжестью лежала внутри меня.

– Вот наши лучшие, – сказал Куцелий.

Кони смотрели с любопытством, хитрыми глазами, кто сразустарался выказать преданность, кто горделиво вскидывал голову, потряхивалроскошнейшей гривой, показывая себя во всей красе.

– А что на той стороне?

Куцелий отмахнулся:

– Там кони... ну, как вам объяснить. Тоже для героев,но... как бы это поделикатнее, для продвинутых. Единорог в случае необходимостисам бросится на вашего врага, забодает, затопчет копытами, а если уж чего, то икостер разведет... хотя как всякое животное, огня не переносит.

– А конь?

Куцелий развел руками:

– Просто конь.

– Просто конь?

– Да. Но зато – конь.

Я стиснул челюсти. Маг старательно отводил глаза, настолькостарательно, что я сразу ощутил насколько я ничтожен со своими мускулами, еслиза моей спиной не роет землю копытом мой могучий Рогач.

– Вон тот, – указал я. – Если он не упадетпод моим весом, я возьму его.

С той стороны с интересом смотрели крупные кони. Без рогов,без крыльев, без чешуи, без щипов на коленях. Куцелий проследил за моимпальцем, пожал плечами. На миг мне почудилось во взгляде мага хитрое торжество.

Конь, на который я указал, был просто огромным мощнымжеребцом. Мне он показался выкованным из слитка железа, настолько рельефно подего блестящей кожей выступали мускулы, толстые жилы. Не арабский скакун, но ине бременский тяжеловоз. Могучий жеребец, к тому же что-то в нем есть, конскоедостоинство, что ли, но его умная морда просто еще и понравилась.

– Как скажете, герой, – сказал Куцелий. Я ужеспохватился, начал подыскивать как бы отказаться, всегда лучше иметь коня,который в состоянии за тебя драться, маг явно спровоцировал меня на такойответ, но Куцелий, как чувствовал мое состояние, сказал как припечатал: – Явелю приготовить его завтра к дороге. А теперь, доблестный герой, не желает ливзглянуть на оружейную...

– Не желаю, – огрызнулся я. – Порапосмотреть, что там подобрал твой учитель.

Он помедлил с ответом:

– Нам не дано знать...

– Меня не интересует цвет его носков, – отрубиля. – Я хочу знать, что за квест он приготовил!

Он опять помедлил с ответом:

– Он приготовит... достойный квест.

Мне почудилось, что молодой маг на что-то намекает, носказать не решается, вряд ли варвар годится в союзники, когда дело касается каклучше подсидеть старого учителя.

Створки массивной двери кабинета Туртуллиуса страннопотускнели за время нашего отсутствия. Я с дрожью по всему телу увидел плотнуюпаутину в три слоя, что повисла на косяках. По коже побежала стая колючихпупырышек. Только что дверь блестела, начищенная как медали штабиста, а теперьнити паутины поросли мхом! Полно седых комков с засохшими мухами внутри, всепохожи на мумии фараонов, словно прошли годы...