Он развернулся и быстро зашагал по коридору. До дембеляоставалось всего ничего, надо было как-то определяться в жизни, и Фил обратилсяк своему тренеру в спортинтернате. Тот обещал помочь и, действительно, быстровсе устроил. Фила оформили инструктором по спорту в какой-то почтовый ящик, тамже предоставили комнату в малосемейке, а тренироваться он продолжил в родномспортинтернате.

Пчела с Космосом узнали об этих переменах в жизни друга ужепосле его демобилизации.

– А как же ЦСКА? Ты же в сверхсрочники собирался? – удивилсяПчела.

– Передумал, – беспечно улыбнулся Фил. – Надоели этиармейские порядки…

– Ну и правильно, Теофило! – обрадовался Космос. – Бросай тывообще свой бокс на хрен! Давай к нам с Пчелой! Ты же видишь, как мы поднялись…

Фил промолчал. Друзья и вправду были в полном порядке:деньги у обоих не переводились, на шеях и пальцах засверкало золото, а Космос ктому же заимел еще и автомобиль – огромный старый «Линкольн» коричневого цвета,разрисованный по бокам яркими языками пламени.

– Ну? – обнял его Кос. – А весной и Белый к нам подтянется –такие дела закрутим, что ты!

– Вот Саня подтянется, тогда уж и я за ним, – засмеялся Фил.– А пока потренируюсь еще, надо хоть мастера получить, в самом деле.

К этому разговору они возвращались еще не раз, практическипри каждой встрече, но Фил был непоколебим. Ни в каких делах Пчелы и Космоса онучаствовать категорически не желал -

по крайней мере до возвращения Белова из армии.

А в марте Космосу пришло странное письмо от Саши. Вначалеон, как обычно, писал о службе, о том, что получил недавно третью лычку, что всвязи с выводом войск из Афгана забот прибавилось и что из-за этого дембель,скорее всего, на месяц-другой задержат. Потом шли приветы Филу и Пчеле, и всамом конце – приписанная явно второпях, другой ручкой, строчка: «Кос, что тамс Ленкой? Она уже месяц не пишет! Разберись, елки зеленые, в чем там дело?»

В этих словах Космос прочел скрытый упрек – мол, обещалпроследить, а сам… Упрек, что и говорить, был справедлив. Если Сашиной материКосмос хоть и редко, но звонил, то о Лене Елисеевой он вообще ничего не знал.

Тем же вечером он отправился к девушке домой, но там егоожидал сюрприз – в квартире Елисеевых жили чужие люди. Они сказали, что прежние

хозяева переехали куда-то в Люберцы, точного адреса они незнали.

На следующий день Космос показал письмо Белова Пчеле.

– Ну что скажешь? – спросил он, когда тот закончил чтение.

Пчела пожал плечами:

– Что-то я, вроде, слышал про нее… – задумчиво пробормоталон. – Погоди… В манекенщицы она, что ли, подалась и, кажись, того… по рукампошла…

– Так что ж ты молчал, дятел? – вспыхнул Космос.

– Кос, да мало ли что болтают… – поморщился Пчела. – Или тыхочешь про эти слухи отписать Белому?

– Ты что, окосел? – вскинулся Космос и задумчиво добавил: –Да, надо сперва все точно узнать, а уж потом решим…

А вскоре им представился случай увидеть, кем стала ЛенаЕлисеева, своими глазами.

Между группировкой Валентина Сергеевича и стремительнонабиравшими силу «люберецкими» возник спор из-за одного дискоклуба в центреМосквы. Старшие забили стрелку с конкурентами непосредственно в спорной точке.Для прикрытия переговорщиков на разборку выехала бригада Сохатого в полномсоставе, в том числе, конечно, и Космос с Пчелой. Старшаки, скромно устроившисьза столиком в углу, деловито и сосредоточенно обсуждали свои проблемы, амногочисленные бойцы прикрытия с обеих сторон оккупировали почти половину зала.Разговор шел совершенно мирно, пацаны скучали, и Космос от нечего делатьпринялся глазеть по сторонам.

За столиком у входа в зал он заметил размалеванную девицу,смутно показавшуюся ему знакомой. Она сидела в компании четырех мужчин, двое изкоторых годились ей в отцы. Космос присмотрелся и с изумлением узнал в этойкрашеной мочалке… Лену Елисееву! Он ткнул в бок Пчелу:

– Глянь на телку у двери, – прошептал он. – Узнаешь?

Пчела неторопливо повернулся к выходу, вгляделся…

– Точно, она, – вполголоса подтвердил он.

– Побазарить бы с ней надо… – голосом, не предвещавшимничего хорошего, пробурчал Кос.

– Сейчас? Ты с дуба рухнул? – сердито прошипел Пчела. – Вотуходить будем, тогда…

Космос, подумав, кивнул.

Через каких-нибудь полчаса переговоры были закончены,старшаки двинулись к выходу, а за ними потянулись и все остальные. Космос чутьотстал, свернув к столику, за которым сидела Лена. Он остановился напротивдевушки и с ледяным прищуром спросил:

– Так вот кем ты стала, кошка драная? Санька там с умасходит, а ты, тварь, с папиками ханку жрешь? Сколько они тебе платят, кошелка?

Лена, увидев Космоса, оторопела. А через секунду ее бросилов краску, она опустила голову и, сжавшись, замерла. Зато ее спутники, наоборот,повскакивали с мест, зашумели. Один из них схватил Космоса за грудки, к немутут же подскочил Пчела и несколько пацанов из люберецких. Назревала крупнаябуча.

– Что за дела? – раздался сзади бас Сохатого. – Космос, чтошумишь? Тебе что, эта телка нужна?

– Мне? – презрительно скривил губы Космос. – Мне эта лярвадаром не нужна. Она кореша моего кинула, тварь! На этих вот козлов лысыхпроменяла! Кореш в армии парится, а она…

– Слыхали, пацаны? – повернулся Сохатый к люберецким и кмужикам за столиком. – Никому ваша телка не нужна, так что – нема базара, лады?

– Погоди, а как же мы? – не унимался один из спутников Лены,солидного вида мужчина. – Он нас козлами назвал!

– Ну все, хорош уже! – резко осадил его и бригадирлюберецких. Похоже, и для него тоже этот конфликт был совсем не желателен.

– Все, братва, замяли! Нема базара! – Сохатый сгреб Пчелу,Космоса и поволок их к выходу.

Получив на улице пистон от Сохатого, друзья отправилисьдомой. Остаток дня они провели в своей беседке, решая за пивом нелегкуюальтернати-

ву – писать или не писать Белову об их встрече с Леной. Содной стороны, им хотелось быть честными перед другом, а с другой стороны… Сдругой стороны, было много чего. Так много, что в конце концов Пчела с Космосомрешили – пусть Саня их простит, но пока они ничего писать ему не будут.