– Митя, это все замечательно, но первое, что нужно сделать,– это позвонить в милицию и сказать им, что в полтретьего ночи не было трупа! ИДимона сразу отпустят.

– Размечталась, – буркнул Хохлов. – Скорее меня тожепосадят. За соучастие в убийстве и дачу ложных показаний.

– Почему?

– Да потому что у них сейчас все складно и ладно, – пояснилХохлов в раздражении. – Ну, подумаешь, шапка потерялась! Наплевать на нее.Скажут, что бродячая собака утащила, вместе с портфелем. Вон, наша!.. А всеостальное вполне логично – и драка, и пепельница, и дом охраняемый! Бомжи иотморозки на его территории не проживают!

Он поискал, куда бы ему деть окурок, и потушил его о блюдце.Наклонился вперед и потер лицо.

– Если Димон его не убивал…

– Митя, не смей!..

– Если Димон его не убивал, – упрямо продолжал Хохлов, – аон, скорее всего, Кузю не убивал, значит, его убили после того, как ониподрались, после того, как Димон вернулся домой, и после того, как я уехал вофис, а это было в два тридцать. Во сколько Кузя отсюда ушел?

– В двенадцатом часу, кажется. Точно я не помню.

– Хорошо. Пусть в двенадцатом. Что он делал в вашем доме сначала двенадцатого до двух тридцати, как минимум? У кого он был? Убили еговозле вашего подъезда, значит, он вышел именно из этого подъезда! С кем изваших соседей он мог быть знаком? Откуда взялась зажигалка с надписью«Городское такси»? Почему сломаны кусты? Куда делась его шапка? И портфель? Окаких деньгах он толковал и вам, и Лавровским? Как связаны его убийство ипропажа моих денег?! Откуда на месте преступления взялась пепельница с чертовойрусалкой?!

Ольга слушала и, кажется, даже не моргала.

– Я поговорю с соседкой, которая видела, как Димон дал Кузев ухо. И еще с охранником, который пропускает на территорию машины. Сколькотакси приезжало в ту ночь? Вряд ли двадцать! Скорее всего, две или три машины,а может, вообще одна! Может, таксист что-то видел!

– А я?

– А ты поедешь в общежитие. Если сможешь, прямо завтра сутра. Я не знаю, были там менты или нет. Может, на наше счастье, еще не успели.

– А что я там буду делать, в общежитии?..

– Будешь изображать русскую разведчицу! Ты что, кино несмотришь?! – в сердцах рявкнул Хохлов. – Войдешь в доверие к коменданту исоседям. Скажешь, что Кузя был мужчиной твоей жизни. Выспросишь, кто к немуприходил, долго ли сидел, был ли пьян!.. Если тебе удастся попасть в егокомнату, поищешь там хоть что-нибудь, что навело бы нас на эти самые деньги, окоторых он все толковал!

– Мить, как я попаду в его комнату?!

– Я не знаю.

Ольга немного подумала, а потом сама себе кивнула:

– Ладно, я попробую. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы язнала, что именно мне нужно искать и о чем спрашивать.

– Оль, ну, например, не ссорился ли он с кем-нибудь впоследнее время! Может, какие-нибудь люди приходили, которых раньше никогда небыло! Может, кто-то из соседей что-то слышал! Ты завтра с утра сможешь? Илитебе на работу надо и к детям?

Ольга печально на него посмотрела.

– Мне нужно вытащить Димона из тюрьмы, – твердо сказала она.– Больше мне пока ничего не нужно.

– Декабристка, – пробормотал Хохлов. – Ну, прямо княгиняТрубецкая «во глубине сибирских руд»!

Он словно до конца не верил, что Ольга готова на все длятого, чтобы выручить мужа. Все ему казалось, что он мелодраму читает, и оначитает, и старается убедить себя и его в том, что это правда!..

В кармане его куртки, которую он бросил в коридоре,отдаленно зазвонил телефон, и Хохлов пошел на звонок, а Ольга ему вдогонкуспросила, не хочет ли он щей, которые как раз подогрелись.

Хохлов знаками объяснил, что, конечно, хочет, достал изкармана телефон и заглянул за угол, чтобы проведать собачью семью на одеяле.

То есть не то чтобы собачью, а свою собственную. У неготеперь такая семья – большая лохматая собака коричневой масти и три лобастыхщенка.

Вся семья спала крепким сном. Хохлов улыбнулся, нажал кнопкуна телефоне, который продолжал звонить, и приглушенно, чтобы не разбудитьпесиков, сказал:

– Але!..

В трубке молчали, слышались какие-то шорохи и странныехлюпающие звуки.

– Але! – повторил Хохлов, прикидывая, удастся ли ему затолкатьТяпу в ванну, чтобы помыть. В коридоре крепко воняло псиной.

– Митя, – прохрипел в трубке совершенно незнакомый голос. –Приезжай.

– Але, – в изумлении сказал Хохлов. – Вы кто? Вам когонужно?

Ответили не сразу, и великий и проницательный сыщик Хохловуспел взглянуть на номер, определившийся в окошке его телефона.

Если мобильник не врал, чего за ним никогда не водилось,звонила подруга Родионовна.

– Арина?!

– Да, – прохрипели в трубке. – Приезжай. У меня беда.

– Ты где?!

– Дома, – выдавила она и больше не сказала ни слова, иХохлов, проницательный и очень умный, понял, что в самом деле стряслось что-тоскверное, напялил куртку и крикнул Ольге, что должен срочно уехать, и помчалсяк двери, и…

– …и что ты сделала?

– Я взяла телефон и позвонила тебе. Я раза три звонила, ноты не отвечал.

Хохлов подумал, что мобильник и вправду звонил, но у негобыли важные дела. Он искал «вещественные доказательства» и спасал отдомоуправши собаку Тяпу и ее детей.

– Как ты могла мне звонить, если у тебя руки были связаны?!

Он был в бешенстве, и ему казалось, что злится он именно наАрину, а не на того, кто все это с ней сделал. Он злился так, что у него дажедрожал голос, когда он задавал самые простые вопросы.

Арина посмотрела на свои руки. Выглядели они странно инепривычно, очень красные и, по крайней мере, вдвое больше, чем были всегда.

– А почему у меня такие толстые пальцы?

– Отек, – объяснил Хохлов. – Сойдет. Ну?..

– Он меня ударил так, что стул упал. И я упала. Он еще меня…попинал немного в бок, и все… Я больше его не видела и не слышала. Он ушел,наверное. Я полежала, полежала, потом поднялась на колени…

– Ну?!

– Ну и подползла к сумке. Телефон валялся на полу, потомучто он искал в сумке и все оттуда выкинул. Я его взяла…

– Чем?!

– Зубами, – сказала Арина Родина. – Перенесла на диван истала звонить тебе.