Множество храбрецов пытались вызнать, что же происходит стуфельками королевен по ночам, но вот беда — охватывал их всех неодолимый сон,а поутру они продирали глаза, чтобы увидеть стоптанные туфельки, а затемслышали последний звук в своей жизни: свист меча над головой. В конце концоввзялся за расследование этого дела какой-то солдат, далекий предок, судя повсему, Шерлока Холмса или мисс Марпл. Он оказался похитрее, чем егопредшественники, и первым делом нашел в себе силы отказаться от кубка вина,любезно поднесенного ему старшей королевной. Ну, конечно же, вино было не вино,а сонное зелье… Солдат его не выпил, поэтому не спал, как топор, а толькопритворялся, и наконец ему удалось услышать, как девицы, чуть в замке стихло,вскочили с постелей, оделись, обулись и по тайной лестнице сбежали в сад.Солдат крался за ними.., видать, он был заодно близкий родственниккакого-нибудь ниндзя (например, Эраста Фандорина), потому что осталсянезамеченным, а может быть, какая-нибудь ведьма заранее подарила емушапку-невидимку, Алена сейчас не помнила точно. Так или иначе, солдату удалосьпроследить, что королевны сели в поджидавшие их лодочки и этакой флотилиейуплыли в соседнее государство, где их встретили развеселые принцы, и онипринялись там до упаду танцевать, причем происходило это в ярко освещенномсаду, полном серебряных деревьев с золотыми цветами. Пока длилась дискотекатого давнего века, солдат (он умудрился приплыть незамеченным вслед залодками.., видимо, состоял также в родстве и с Ихтиандром) потихоньку отломилветочку с серебряного дерева и спрятал ее в карман. Наконец начало светать,кавалеры простились с девушками, те отплыли обратно, солдат за ними… Дома, вродном замке, королевны сбросили с ног совершенно стоптанные туфельки и рухнулив постели. А солдат отправился к королю и доложил об исполнении секретногозадания: так, мол, и так, пляшут по ночам ваши девки почем зря, вот башмаки истаптывают, и прийти к такому выводу можно было методом дедукции и индукции, ане пролитием крови многочисленных женихов!

Разгневанный отец не дал дочкам поспать и немедля призвал ихк ответу. Ну, натурально, они все отрицали, однако наш солдатик в качественеопровержимого вещдока предъявил серебряную ветку с золотыми цветочками изтого самого сада — и девушки поторопились смягчить свою вину чистосердечнымпризнанием.

Король был хоть жесток, но слово держал: предложил солдатувыбрать любую девицу в жены. Однако солдат от королевен отказался (в концеконцов, у каждой из них был свой партнер по танцам и сердешный друг в том,другом царстве-государстве, так зачем же попусту разлучать любящие сердца?),взял отступного деньгами, отправился в свой родной городок, где его ждалаверная Гретхен, или Лизхен, или Анхен, того Алена тоже не запомнила, и женилсяна ней. А на королевский гонорар открыл трактир и стал уважаемым человеком.

Да бог с ней, с дальнейшей судьбой этого типа, не о нейдумала Алена, когда подошла около полуночи к Pont des Arts — и остановилась,изумленная.

Надо сказать, что мост Искусств — единственный через Сену,по которому не ходит транспорт. Пешеходный мост. Именно поэтому народ тут днемрасслабляется, не стесняясь. Играют маленькие оркестрики, хвастают мастерствомроллеры, а ежели кто устал, может посидеть не только на красивых каменныхскамьях, но и прямо на гладких, отшлифованных временем, нагретых солнцемдосках. Мост-то деревянный. Уютный до невозможности!

Однако сейчас, ночью, Алене показалось, будто она попала втот самый чудесный сад, куда занесло и солдата-сыщика. Музыка маленькогооркестрика — чудесный бандонеон, виолончель, скрипки, аккордеон — опьянялатанцующих похлеще, чем многочисленные бутылки с вином, которые стояли прямо надосках. Тут же, на газетах, была разложена незамысловатая закуска: сыр, багеты,виноград, персики… Вокруг бутылок теснились зрители, некоторые стояли,прислонясь к перилам, другие сидели, подобрав ноги, чтобы не мешать танцующим.Большие фонари светили чуть приглушенно, однако кругом горели свечи — толстые,короткие, круглые католические свечи, стоящие в таких особых жестяных илистеклянных плошечках, которые защищают их от ветра. Эти свечи способны горетьдолго-долго! Огоньки плясали в воде.., ну, ей-богу, очень мало отличаясь отзолотых цветов в том сказочном саду!

Пары танцевали, танцевали, танцевали.., и Алена ахнуть неуспела, как обнаружила, что тоже танцует. Партнеров здесь почему-то было кудабольше, чем партнерш, так что советская статистика «на десять девчонок девятьребят» казалась нелепейшим анахронизмом. Алена даже не особо всматривалась, скем танцует, в чьи руки из чьих переходит с каждой новой мелодией — едвауспевала обменяться затаенной улыбкой с очередным партнером, обнять его за шею,ощутить грубую или ласковую руку на своей спине, как раз там, где заканчиваласьполоска бюстгальтера, вдохнуть запах парфюма или пота, прижаться щекой кгладкой или небритой щеке — и что-то происходило, что-то щемящее, волшебное,музыка овладевала ее волей и волей нового незнакомца, она делала их истиннымиполовинками одного целого, имя которому — аргентинское танго, заставляласлушать, улавливать биение сердец, ожидать движений друг друга с такимтрепетом, словно они были страстными любовниками, которые всю жизнь жили тольконадеждой на этот танец-свидание — и вот наконец-то встретились!

Самое поразительное заключалось в том, что с каждым новымпартнером ощущение повторялось вновь и вновь.

Кто его знает, может быть, если бы Алена начала осваиватьаргентинское танго на сверкающем паркете в обычном зале, под холодныйинструктаж тренера, она бы никогда не поняла, что оно такое на самом-то деле —танго милонгеро! Конечно, иногда она путала фигуры или партнер их путал, иногдаони натыкались на другие пары, иногда задевали друг друга ногами в размашистыхболео или ганчо, иногда тонкие каблучки босоножек Алены проваливались в щелимежду досками настила, но все это была такая ерунда по сравнению с музыкой идвижением под эту музыку…

И вдруг волшебство исчезло — музыка утихла, мужчины иженщины разомкнули объятия и посмотрели друг на друга с изумлением, даже сиспугом перед той внезапной страстью, которая только что владела ими.

Алена улыбнулась тоненькому юноше, который как во сне выпустилее из объятий, поймала его затуманенный, прощальный взгляд и отвела глаза.

Музыканты, видимо, устали и собирались уходить. Кто-тозакусывал поднесенным бутербродом, кто-то допивал вино прямо из горлышка,кто-то пересчитывал деньги.

— Сколько надо заплатить? — спросила она неизвестно кого, инеизвестно кто ответил ей:

— Сколько сможете.