— Леший с тобой! Собирайся, к Яге поедем.

— Ура!

Моему счастью не было предела; радостно взвизгнув, подлетела к жениху и чмокнула в щеку.

— Ты чего? — Он оторопело отступил назад. — Чего ты…

— Прости, — виновато улыбнулась я, — не утерпела.

И, уже сжимая в руках заветный мешочек с пером жар-птицы и куколкой, подумала, что щека у Кощея вовсе не старая. Большинство морщин удивительным образом разгладилось, исчезла дряблость. Странно, мне даже показалось, что на лысой макушке появился темный пушок.

Но через мгновение все мысли исчезли, ведь впереди ждала встреча с очередным сказочным существом. Надеюсь, бабуся тут не такая злыдня, как во всех книжках.

— А где она живет? А у нее вправду избушка на ножках? А ножки куриные? Прям окорочка?

Кощей слушал вполслуха, лишь изредка кивая.

На этот раз он не стал выделять повозку и брать стражу. Заботливый жених усадил меня на лошадку, сам сел позади, крепко обнял и…

— О, ты с руками-то поосторожнее, вроде еще не женаты, — усмехнулась я, когда мужские ладони скользнули по талии.

— Я просто тебя поудобнее посадил.

— Да мне и раньше было вполне удобно.

— Мне было неудобно.

— Да? Интересно, в каком же месте тебе стало неудобно, раз ты меня так ласково поглаживаешь?

— Верико! Я и не думал!

— Правда? Вот сейчас обидно стало. Неужто совсем не нравлюсь?

Ага, не думал он… Вон как вцепился в поводья, того и гляди порвет. С чего нервничать-то, если не думал?

— Ты хочешь об этом поговорить или все-таки о Яге побеседуем?

— А чего о ней беседовать? Увижу, сама все пойму. Давай лучше о свадьбе речь заведем.

— Верико…

— Ну что опять?

— А без свадьбы никак нельзя? — По голосу слышно, что Кощей вновь скривился.

— Нет, любезный. Все только после свадьбы.

— Да я вообще не об этом!

Ну вот, опять обидно стало…

Избушка Бабы-яги оказалась неказистым сооружением. Сделанная из брусьев, она вполне вписывалась в окружающий лесной пейзаж и до последнего умудрялась оставаться незамеченной. Честно признаться, не знай я, что тут кто-то живет, проехала бы мимо.

— И это знаменитая избушка? — разочарованно протянула я. — Маленькая какая… А где окорочка?

— Сейчас увидишь, — усмехнулся Кощей и крикнул: — Эй, старая, принимай гостей!

Сооружение вздрогнуло, покрылось мелкой рябью, качнулось туда-сюда и встало на ноги.

— Ни фига себе! — У меня едва не упала челюсть. — Она живая!

— Заколдованная.

— Но живая!

— Да нет же. Деревянный короб да две куриные лапы, ума-то нет.

— Ну, знаешь ли, некоторые всю жизнь без мозгов живут, и ничего.

Кощей хмыкнул и, прищурившись, осмотрел занавешенные окна.

— Спит, что ли? Яга, оглобля старая, хватит на печи лежать! Открывай двери, пускай гостя!

— Иду, иду! Ишь раскричался, — послышался дребезжащий голос. — Кого там нелегкая принесла? Ой, Кощеюшка! Свет мой ясный, соколик ненаглядный! Никак сам пожаловал!

Дверь распахнулась, и на пороге показалось серо-бурое существо в длиннополой рубахе, со всклоченными волосами — Яга, собственной персоной.

— Это она? — шепнула я.

— Она самая, — процедил Кощей.

Баба-яга широко улыбнулась, обнажая застарелые дырки от зубов, и поправила буйную прическу.

— А я тебя не ждала. Не готовилась, не прибралась. Чаво пожаловал? Передумал, стало быть?

— Не передумал, — довольно резко ответил Бессмертный. — По делу пожаловал.

— Вижу, вижу! — Старуха потерла руки. — Подарок привез. Ой, хороша девка! Да только тоща на вид, ну ничего, поварить подольше, самое то будет.

— К-кого поварить? — побледнела я.

— Говорил же, не надо тебе ехать.

— Кощеюшка… ты же меня не отдашь? Я хорошей буду!

— Обещала уже.

— Еще раз обещаю!

Кощей усмехнулся.

— Глупая ты девка! Не переживай, не отдам. — И вновь обратился к Бабе-яге: — Ты, старая, говори да не заговаривайся. Это тебе не подарок.

— Да? А кто же, соколик?

— Знакомая.

— С каких пор ты знакомых ко мне возишь? — оскалилась бабка.

Бессмертный замолчал, а мне вдруг так страшно стало, что, набрав в грудь побольше воздуха, выдала:

— Я его неве… — Рот тут же зажала мужская рука.

— Молчи! Молчи, дура!

— Кто? Кто ты ему, милая? — Яга спустилась с крыльца.

— Знакомая, — с нажимом повторил Кощей.

— Ой ли? Знакомая? И только?

— И только.

Бабка вновь выдала широченную улыбку, отчего верхняя губа почти прилипла к длинному носу.

— Так чего пожаловал-то, грозный царь?

— Голубу из Серебряного ты украла?

— Я, — не стала отпираться она. — А что? Тебе самому понадобилась?

— Финисту понадобилась. Верни.

— Помню, помню, кудрявенький такой… А ему зачем замужняя баба?

— Тетка это его. Верни, старая, не перечь.

— Да я и не перечу, Кощеюшка, и не думала! А коли пропажа обратно нужна, так давай договариваться. Проходи в избу. Да эту… знакомую с собой бери. Нечего под окнами стоять, волков распугивать, — сказала Яга и заковыляла в избу.

Мы с Кощеем направились следом.

— Не вздумай заикнуться о том, что ты невеста, — зашипел он на ухо.

— Почему это? — взбрыкнула я.

— Дело тут такое… заковыристое. Яга тоже когда-то невестой была. А я, по глупости, повод дал думать, что есть шанс женой стать. Ну чего ты так на меня смотришь? Это было девяносто лет назад, Яга пригожей девкой считалась. Хватит на меня пялиться, как на юродивого, Верико. Не вздумай насмехаться!

— Да я и не думала.

— Вижу, как не думала. Вон прямо губы трясутся. — Кощей вздохнул. — Я ведь раньше с лесного края тоже дань брал, а потом отказался. Лучше совсем без оброка, чем с такой нареченной.

— Чем же не по душе пришлась?

— Да такая же, как и ты, оказалась.

— Умная и красивая?

— Наглая и бесстыжая.

Я рассмеялась.

— Молчи лучше. Прознает, что замуж хочешь, в печке зажарит.

— Правда сожрать может? Не шутишь?