— А что такое? Не человек ты, что ли? Или она для ласки не годная?

— Да просто я же… Зоряна ведь…

— А-а-а, вот ты о чем… Чуть с лаской подошел, так с башни выкинулась, да? Так тогда любви и не было. Слова оказались пустые, а чувство горячее, искреннее не появилось.

— А у Верико есть… чувство?

— Верико… Имя-то какое дивное, не как у нас. И девка твоя не как наши, а может, такая и нужна? Чтоб тебя не боялась, в предрассудки не верила? Подумай, Кощей. Вдруг счастье отталкиваешь? Проворонишь, другого раза может и не быть. Ну ладно, заболтались мы с тобой. Завязал мешок-то? Вот и славно. Пойдем, самовар поставлю. Да эту… зови, все окна наверняка уж проглядела. Пойдем-ка чайку попьем, соседушка. Я знаешь какие плюшки испекла!

Из окна я вылезала медленно. Не столько из-за того, что опасалась нарушить тишину, сколько из-за отказывающихся слушаться ног.

Обида тяжелым грузом опустилась на плечи, придавливая к земле, не давая вздохнуть, выпрямиться, поднять голову. Казалось, что жизнь в очередной раз подставила подножку, желая поглядеть, как я буду вставать и вновь карабкаться наверх. А в том, что стану карабкаться, сомнений не было. Кощей предал, обидел, оскорбил пренебрежением и издевкой, но это мелочи по сравнению с тем, что творило мое самолюбие.

Так поступить со мной! Да как он мог? Да я же ради него… яйцо перестала искать. Замуж собралась! И не важно, что замужество и поиск Кощеевой смерти взаимосвязаны. Я боролась, стремилась, мечтала. А он, он…

Закусив до крови губу, шмыгнула носом и медленно распрямила спину. Больно… Тянет досада вниз, но надо перешагнуть через нее, переступить. Не достоин злодей моих чувств. Ничего он не достоин. Даже своей длинной, бессмертной жизни.

Стоило так подумать, и сразу дышать вроде как легче стало, лицо запрокинулось вверх, к солнцу, к свободе. В конце концов, разве этого я хотела? Разве к этому рвалась?

Ну уж нет, пусть весь мир канет в бездну, но собственное достоинство надо беречь.

Я одернула юбку, поправила мешочек и направилась вглубь леса. Что там Кощей говорил? Избушка Яги — это третья дорожка от камня? Ну и отлично, выйду к ней, а там и до замка недалеко. Найду яйцо, отнесу в Лукоморье и спокойно вернусь домой.

А сказка… Сказка пусть кончается как хочет. Не у всякой истории хороший финал бывает, даже главных героев иногда надо с облаков на грешную землю спускать.

Нужная тропинка никак не хотела отыскиваться. По которой пришли — вижу, по которой уйти можно — нет.

— Верико! — послышался голос Кощея. — Ты где?

Быстро же обо мне вспомнил.

— Верико!

Мужчина шел меж деревьев, торопился. Я грустно усмехнулась. Сейчас он не походил на того старика, которого увидела в самом начале. Сапфировые очи горят молодецким задором, широкие плечи натягивают царскую рубашку. Кажется, даже поправляться начал, не выглядит худым и изможденным. Эх, Кощей, Кощей, зачем же ты так со мной…

— Верико, ты зачем ушла? Не ровен час, заблудишься. — Мужской голос звучал тихо и как-то по-новому. — Яга зовет чай пить. Пойдем?

— Нет, не пойду.

— Почему?

Я пожала плечами.

— А с чем чай-то? С плюшками?

— Вроде бы… Что с тобой такое? Побледнела… Неужели к старухе ревнуешь? Не следует, не нужна она мне, — сказал и улыбнулся.

А мне так захотелось его огреть чем-нибудь тяжелым, вот по этой самой ухмыляющейся роже! Так чтоб одним махом стереть неуместную улыбку.

— Не нужна, говоришь… А я? Я тебе нужна? — прищурилась, обиду поглубже спрятала, не время еще скандалить, пускай на вопросы ответит, а вот потом… — Чего молчишь? Нужна?

Кощей нахмурился. Видимо, не ожидал такого вопроса.

— Ну… нужна.

— О как, любопытно. То нужна, то нет. А потом — р-раз — и снова нужна. Весело.

— Да что с тобой?

— Вот скажи, разлюбезный жених, если спрошу, ответишь?

— Что спросишь?

— Все что угодно. Просто пообещай ответить.

— Обещаю.

— Зачем ты к Яге гонца посылал и комедию с бывшей невестой разыгрывал?

Мужчина замер.

Не ожидал, царь-батюшка? А я еще и не такое умею.

— А кто такая Зоряна и почему ты меня с ней сравниваешь? Что за ерунда такая, что ты ни с того ни с сего молодеть начал? А самое главное, и Яга, и Марфа, и даже Финист эту твою молодость как-то по особенному воспринимают. Вроде не чудо, словно так и должно быть, только улыбаются все, советуют что-то. Ты уж будь добр, Кощеюшка, объясни мне, что происходит? А то Яге объяснял, а мне нет. А я, знаешь ли, тоже хочу знать, что за дела в мире творятся.

— Верико…

— Что? Не вздумай, милый, уходить от ответа. Я ведь сейчас злая. Очень злая. Сорвусь, выскажу все, что думаю, слова неприличные вспомню, для сказки совсем неподходящие.

Кощей сглотнул. Нет, не от страха, тут я ему не соперник. Раздавит и не вспомнит даже. Но, видно, все же что-то задела своей речью, что-то затронула.

— Откуда ты узнала про гонца?

— К Яге в избушку пробралась. Хотела Голубу найти, тебе, дураку, помочь. А в итоге разговор интересный услышала. Что там тебе Яга отсыпала-то? — усмехнулась. — Не золото ли? А то, может, у вас совместный бизнес?

— Травку лечебную насушила. Поделилась. — Кощей внимательно вглядывался в мои глаза, стараясь уловить дальнейшие действия. — Я бессмертный, конечно, но вечной молодостью не наделен. Вот иногда спину прихватывает.

— Избавь от подробностей.

— Сама знать хотела.

— Я не про это спрашивала. Зачем гонца к Яге посылал? Врал мне зачем?

Кощей промолчал, лишь зыркнул невообразимо синими глазами и опустил взгляд в землю, словно там, под ногами, и впрямь есть что-то интересное.

— Ну ты же с Финистом… это… — невнятно пробухтел он. — Вот и я…

— Что? — Мне показалось, что ослышалась.

— Ну, Финист к тебе внимание проявляет, ты отвечаешь. Я подумал…

— Ты подумал? — Мне вдруг стало смешно. — Ты подумал и решил, что я тоже буду ревновать?

— А разве нет? — вскинул голову. Взор горит, васильковым пламенем пылает.

— Нет, не к Яге. К чернавкам ревновала, к Чаяне, даже к Маланьице. Но не к Яге.

— Выходит, зря?

— Зря, — вздохнула и улыбнулась. — Она говорила, что ты к отношениям непривычен. Правда, значит?

— Да у меня каждый год по три невесты!

— Но ни разу женат не был?

— Не был.

— А почему?

Кощей отвернулся. Я подошла ближе и, взяв за подбородок, потянула к себе.