Естественно, вы не верите, но потом делается неприятно, авдруг правда про ребенка? Опрокинув «пузырек» с дешевым красным вином, клошарстановится счастливым. Наш бомж, скушав «огнетушитель», мучается раскаяньем истыдом до следующей дозы. Вот и Гена расфилософствовался с утра пораньше. Решиврастоптать в зародыше это желание, я протянула ему «Балтику».

– Действуй!

Кристалинский мигом содрал пробку посредством дверной ручки.Я подождала, пока пол-литра напитка исчезнет в его глотке, и продолжилаискушение. Из недр сумочки появилась еще одна емкость, на этот раз с водкой. Невыпуская ее из рук, я поинтересовалась:

– Нравится?

Потерявший всякое человеческое достоинство парень кивнул.

– Тогда веди на кухню.

Я не стану описывать вам состояние пищеблока, не собираюсьдоводить людей до процесса обратной перистальтики. Сообщу лишь, что под статьпейзажу был и аромат. Впрочем, нашлись здесь и домашние животные, большие,какие-то тучные тараканы, нахально сидевшие повсюду и даже не пошевелившиеся,когда я вошла в помещение.

Брезгливо стряхнув прусаков, я села на колченогий стул испросила:

– Как ты дошел до жизни такой, а? Родители вроде приличныелюди…

– Не твое дело, – буркнул Гена.

Потом, очевидно, в его мозгах рассвело, и он с надеждойпоинтересовался:

– Тебя они прислали?

– Кто?

– Ну эти, – он замялся, потом совсем тихо добавил:– Родители…

– Нет, они наняли меня, чтобы расследовать смертьПолины Железновой.

– Чего? – оторопел парень. – Кого?

– Полины Железновой, – четко повторила я, –твоей любовницы…

Неожиданно Гена залился идиотским смехом. Так тупо ржетдебил, глядя на мучения попавшей под колеса автомобиля собаки.

– Полина умерла! Ой, не могу, покарал господь шельму,значит, недолго дочерью богатых родителей пробыла. А уж как хотела деньгитратить…

Внезапно он остановился и добавил:

– Паскуда!

Подумав, что у парня от алкоголизма помутился рассудок, ярешила внести ясность в ситуацию. Показала ему еще раз бутылку, потом помахалаперед носом пятисотенной бумажкой.

– Это мне? – оживился Гена.

– Обязательно получишь, если внятно объяснишь, что кчему. Каких богатых родителей ты имеешь в виду? Своих?

– Нет, – протянул Гена, – Кристалинских…

– Ты пропил последний ум, – обозлилась я, –Соня и Данила твои отец и мать, а у Полины только мама, Нина. Хотя она и живетсейчас в Америке, назвать богачкой Нину никак нельзя!

Гена хмыкнул и неожиданно четко, ясно и вполне разумнозаявил:

– Ну, едрена-матрена, частный детектив! Говно ты, а несыщик! Ничего не знаешь! Полина – дочь Кристалинских, а я, как выяснилось,никто и звать меня никак.

От неожиданности я чуть не выронила бутылку.

– Врешь!

– Ты это, с ханкой-то поосторожней, – заботливосказал парень, – неровен час кокнешь.

– Рассказывай живо!

– А что? – сам у себя спросил Гена. – Зачеммне теперь их доброе имя беречь? Выгнали меня, как собаку. Значит, обязательствникаких. Слушай, коли хочешь, история замечательная.

Полина появилась в доме Геннадия через два дня после того,как Ляля сломала руку. Неприятность произошла с женой Кристалинского на рынке.Когда она шла по мясному ряду, откуда ни возьмись вылетел парень и сбил ее сног. Правда, хулиган остановился, кинулся поднимать Лялю, но та отказалась отпомощи и плача поехала домой. Положив невестку в больницу, Соня мигом нанялаприслугу, чтобы у сына всегда была горячая еда и чистая квартира. Так в семьеКристалинских появились Майя и Полина. И если кухарка не вызывала у парняникаких эмоций: толстая, некрасивая тетка, стоявшая весь день у кастрюль, тоПоля понравилась Кристалинскому чрезвычайно. И через три дня девица оказалась вего кровати.

У Гены до этого случались связи на стороне. Нет, он вполнехорошо относился к жене, благосклонно принимал ее заботы о себе… Но Лялечкабыла безнадежно провинциальна, воспитана в жуткой глуши бабкой-учительницей иимела соответствующие взгляды на жизнь. Милая, порядочная, хорошенькая, нострашно скучная, невероятно правильная. Не было в ней того «поди сюда», чтоделает даже дурнушку желанной для парня. Да еще Лялечка оказалась дальнейродственницей Кристалинских. Честно говоря, Гена не слишком разобрался, какой.То ли его прадед женился на сестре прабабки Ляли, то ли двоюродный брат деда насестре бабушки… Но только пару лет тому назад Ляля приехала из глуши посмотретьМоскву, остановилась у них в доме и вмиг покорила сердце Сони.

Гена только удивлялся. Мать его, человек не слишкомприветливый, резкий на язык, совершенно не стесняющийся никого. Любые неурядицыСоня привыкла улаживать при помощи денег. В детстве Гена имел все. Данила и прикоммунистах отлично зарабатывал, был директором завода, номенклатура по темвременам и соответствующие блага: госдача, черная «Волга» с шофером, паек испецполиклиника… Так что комната Гены ломилась от игрушек, и к нему бегалосразу две няни. Соня великолепно относилась к сыну. Он ездил к морю, получиллучшее образование, выучил английский язык… Но всяческих нежностей в их семьене водилось. Никаких песенок на ночь мама сыну не пела, не чесала спинку и нецеловала без конца мальчишку. Впрочем, Гене и не особо хотелось этого, и, еслибы ему предложили выбор: послушать сказку в мамином исполнении или получитьмашинку, не колеблясь бы выбрал последнее.

Поэтому парень очень удивился, увидев, какие бурные эмоциивызвало у всегда сдержанной Сони появление Ляли.

– Я всегда мечтала о дочери, – вздыхала Соня,таская повсюду с собой девчонку, – вот погоди, выдам тебя замуж…