Я тупо смотрела на идущий за окном снег. Но подобное простоневозможно. Во-первых, я сама лично провожала Нину в Шереметьево. В те годыпоездка в Америку была редкой удачей, страшным везением. Подруги радовались, анедруги скрипели зубами от злобы. Нина обставила свой отъезд торжественно,смотреть, как она улетает в США, явилось пол-Москвы. Нет, Нина точно была вШтатах. Вот только назад прилетела отдельно от группы, позже месяца на два.

Четкая картина встала перед моими глазами. Вот я с букетомцветов бегаю возле того места, откуда, толкая перед собой тяжело груженныетележки, выходят счастливчики, прилетевшие из-за кордона. Их много, но Нинынет. Наконец поток пассажиров иссякает. Я в растерянности смотрю на табло. РейсSU-242, Нью-Йорк – Москва… А где же Нина…

Тут кто-то трогает меня за плечо. Я оборачиваюсь и вижуподругу, в руках она держит небольшой сверток.

– Привет! – радостно кричит Железнова. – Аменя с младенцем через VIP-зал выпустили!

– Где твой багаж? – удивляюсь я.

– Вот, – смеется Нина, показывая на спортивнуюсумку.

– Это все?

– Остальное прибудет через неделю.

– Почему? – не успокаиваюсь я.

– Ну мне с ребенком и с баулами тяжело, –пустилась в объяснения Нинуша, – потом, я совершенно не была уверена, чтоты меня встретишь… Вот и договорилась с парнем из посольства, он притянет моибебехи. У него диппаспорт, все что угодно протащить может, свои сувенирыполучишь двенадцатого.

И ведь на самом деле она потом подарила мне жуткую фигуркустатуи Свободы и брелочек для ключей с надписью «Love»…

Впервые за несколько десятков лет мне пришла в голову однапростая, как веник, мысль. А что, если Нина вовсе не прилетала из Нью-Йорка?Что, если она просто приехала в Шереметьево на такси? Что, если… Люди, которыемогли бы подтвердить факт того, что Нинушка осталась рожать на чужбине,музыканты. Оркестранты то ли из Ленинграда, то ли из Киева, они, долго незадерживаясь в столице, вернулись домой… Вся история известна нам исключительнов пересказе Нины…

Вот оно, значит, как! И вот почему на «встречу» в аэропортбыла вызвана только я! Ни Ленки Говоровой, ни Тани Костомаровой, ни ИгоряЛарионова, ни Сергея Бодрова не было… Почему это не смутило меня тогда? Теперьпонятно. Я-то всегда безоговорочно верю людям, а другим появление Нины из«VIP-зала» могло показаться подозрительным…

У моей Маруськи есть выражение: «Тихо шифером шурша, крышаедет не спеша». Ощущая, что моя крыша покидает хозяйку с невероятной скоростью,я принялась бесцельно мотаться по городу, совершенно не соображая, куда и зачемеду. Каким-то образом добралась до «Рамстора», от тоски накупила кучу ненужныхвещей и продуктов, выпила на третьем этаже кофе с булочкой и зашла в кинотеатр.Только не спрашивайте, какой фильм там демонстрировали. Совершенно не помню ниназвания, ни содержания.

Где-то около пяти вечера ко мне вернулся рассудок, ипоявилось жгучее желание довести начатое дело до конца. Полная решимости, ясела за руль и помчалась за Дегтяревым.

Что ж, сегодня я немного растерялась, раскопав чужие тайны иузнав, как одна из лучших подруг обманывала меня всю жизнь… Но теперьсовершенно владею собой. Не следует сердиться на себя за проявление слабости. Вконце концов, я всего лишь женщина, хрупкое, нежное создание, рожденное длятихой, размеренной жизни… И потом, я просто не умею на себя злиться, слишкомлюблю женщину по имени Даша Васильева.

Дегтярев вышел из подъезда и начал в растерянности крутитьголовой. Потом поглядел на часы и зашевелил губами. Сидя в «Рено», я,естественно, не могла слышать слов, но точно знала, какие фразы вылетают из егорта.

– Ну, Дарья, опять опоздала, никогда не способнаприехать в назначенное время…

И это неправда. Я всегда и везде появляюсь загодя, бываютредкие случаи, когда выбиваюсь из графика, но все они связаны с ужасающимипробками на дорогах. Иногда мне кажется, что нужно приобрести вертолет, такойгеликоптер с вертикальным взлетом.

Дегтярев покраснел. Надо же так злиться на ни в чем неповинную женщину, ему следует заняться аутотренингом, иначе у толстячка будутвечные проблемы с давлением. Мне стало смешно. Ну-ка посмотрим, как он поступитдальше?

Александр Михайлович вытащил свой телефон. Через минуту ожилмой «Сименс».

– Слушаю.

– Где тебя носит?

– Я от тебя нахожусь в двух шагах.

– На Петровке?

– Нет.

– На Тверской?

– Нет.

Надо же быть таким дураком.

– Нет, буквально в двух шагах.

– Где?! – завопил приятель, делаясь похожим нахорошо созревший баклажан. – Где?! Отвечай быстро!

Ну да, свет в лицо, немедленно говори правду, одну лишьправду и только правду, а то закатаю на весь срок по верхней планке. Меняокружают сплошные истерики, что родные, что приятели. Но со мной милицейскиештучки не пройдут, ишь, как обозлился. Между прочим, некоторые кавалерытерпеливо ждут даму по часу, а потом еще дарят ей цветы. Но у Александра Михайловичав руках не было букета, только портфель.

– Ну где тебя носит? – злился полковник. –Холодно стоять!

Решив сжалиться над толстяком, я мирно сооб-щила:

– Не понимаю причину гнева! Сижу позади тебя в «Рено»темно-зеленого цвета. Зачем так возмущаться?

Александр Михайлович подпрыгнул, обернулся и уставился намашину. Я помахала ему из-за руля. Полковник влез в автомобиль и буркнул:

– Идиотская шутка!

– Думала, применишь метод дедукции и сообразишь, где я.

– Откуда мне знать, какая у тебя теперь машина, –вздохнул приятель.

– Хорошо хоть не подумал, что я прилетела наковре-самолете, – улыбнулась я.

– Тебе больше подходит метла, – огрызнулсяполковник.

– Ну не сердись, посмотри, там, в «бардачке», лежитбаночка пива.

Дегтярев крякнул, поднял крышку и вытащил «Миллер».

– Дорогое какое!

– Зато вкусное.

Полковник мигом опустошил алюминиевый «бочонок» и сразуподобрел.

– Значит, «Рено»… Только, похоже, не новый… Где взяла?

– Карина Сыромятникова дала, надо поехать в салон дакупить себе новый автомобиль.

– Какой хочешь?