– О чем он поет? – спросил Гарион, что-топрипоминая.

– Он пытается привлечь внимание подруг, – ответилаона, мягко улыбаясь. – Сейчас весна. Он очень красноречив, дает кучуобещаний, которые нарушит еще до наступления осени.

Он улыбнулся и нежно положил руку ей на плечо.

– Как приятно, – сказала Польгара со счастливымвздохом. – Почему-то, когда я тебя долго не вижу, мне кажется, что ты всееще маленький мальчик. И всегда удивляюсь, какой ты стал высокий.

– Как чувствует себя Дарник? – спросил он,смутившись. – Я почти не видел его в последнее время.

– Ему, Тофу и Эрионду удалось обнаружить в южной частипарка пруд, где полно форели. – Она возвела глаза к небу. – Кошмар,каждый день они приносят кучу рыбы, и на кухне уже начинают от них уставать.

– Дарнику стоит только добраться до воды, –рассмеялся Гарион. – А Эрионд тоже ходит на рыбалку? Это, кажется, немногоне в его характере.

– По-моему, он не очень серьезно к этому относится.Ходит за компанию с Дарником и потому, что любит бывать на свежемвоздухе. – Она остановилась и в упор посмотрела на него. И, как это ужечасто бывало, его до глубины души поразила ее красота. – А как себя чувствуетСенедра? – спросила она его.

– Ухитрилась окружить себя толпой юных дам, –ответил он. – Где бы мы ни были, она всегда находит себе компанию.

– Женщины любят общество других женщин, мой дорогой.Мужчины это хорошо, но женщинам необходимо поболтать друг с дружкой. На светеесть столько важных вещей, в которых мужчины ничего не смыслят. – Ее лицостало серьезным. – То, что произошло в Хтол-Мургосе, больше неповторялось?

– Нет, насколько я знаю. Она выглядит совершеннонормально. Пожалуй, единственная перемена, которую я в ней заметил, – онабольше не говорит о Гэране.

– Возможно, это способ защиты, Гарион. Она, наверное,не может выразить это словами, но боится меланхолии, овладевшей ею в Пролгу, ипонимает, что если поддастся этому чувству, то потеряет способностьдействовать. Я уверена, что она продолжает думать о Гэране – возможно,постоянно, – но не хочет о нем говорить. А как обстоит дело с физическойстороной вашего брака? – спросила она напрямик.

Гарион покраснел до ушей и закашлялся.

– M-м... у нас для этого было мало возможностей,тетушка Пол, и, по-моему, голова у нее забита другими вещами.

Она задумалась.

– Не стоит это игнорировать, Гарион, – сказалаПольгара. – Обычно, если супруги не поддерживают интимных отношений, этоотчуждает их друг от друга.

Он снова закашлялся.

– По-моему, ее это не очень интересует, тетушка Пол.

– Ты сам в этом виноват, мой дорогой. Тебе нужнодействовать с умом и быть внимательным к мелочам.

– То есть быть расчетливым и хладнокровным?

– Непосредственность – это очень мило, Гарион, ноиногда следует продумать все детали.

– Тетушка! – вскричал он, шокированный ее откровенностью.

– Ты уже взрослый, – напомнила она ему, – аэто входит в обязанности взрослого мужчины. Подумай об этом. Ты можешь бытьочень изобретательным. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь. – Онапосмотрела в сторону дворца. – Ну что, пойдем обратно? – предложилаона. – По-моему, уже пора обедать.

После обеда Гариону пришлось еще раз погулять по парку, наэтот раз вместе с Шелком и Сади.

– Бельгарату нужен отвлекающий маневр, – объяснялон. – Мне кажется, у него есть план, как вывести нас из города, но он неможет его осуществить, пока мы не избавимся от всех шпионов. – Произносяэто, Сади постоянно теребил себя за нос, прикрывая ладонью рот.

– У тебя сенная лихорадка? – спросил его Шелк.

– Нет. Бархотка сказала, что у Брадора есть глухиешпионы, которые умеют читать по губам. Необыкновенный дар, – произнесСади. – Интересно, может ли нормальный человек этому научиться?

– Мне это умение было бы очень кстати, – согласилсяШелк, прикрывая рот и изображая кашель.– Он взглянул на Сади. – Тыответишь честно на мой вопрос? – спросил он.

– Смотря на какой, Хелдар.

– Ты знаешь о нашем секретном языке?

– Разумеется.

– И ты его понимаешь?

– Боюсь, что нет. Ни один драсниец не доверял мненастолько, чтобы меня ему обучить.

– Я думаю, что нам просто нужно прикрывать рот во времяразговора, – сказал Гарион.

– Не станет ли это вскоре слишком очевидным? –возразил Шелк.

– Так что прикажешь делать? Замолчать?

– Нет, конечно, но нам может понадобиться передаватьдезинформацию, а если они узнают, что нам известно об этом способеподслушивания, то ничего сделать не удастся. – Евнух вздохнул, сожалея обупущенной возможности.

Гарион взглянул на Шелка.

– Ты можешь что-то предложить, чтобы сбить со следаполицию?

– Нет, ничего такого я не знаю, – ответилмаленький человечек. – Сейчас мельсенский консорциум, по-видимому, большевсего озабочен одним: как сохранить в тайне цены этого года и убедить баронаВаску ограничить нашу сферу деятельности западным побережьем. Но пока Васкуможно подкупить, он будет на нашей стороне. Сейчас строятся бесчисленные кознии плетутся заговоры, но пока все это нераскрывшиеся бутоны. А если онираскроются и зацветут, то секретная полиция, привлеченная их ароматом, неоставит нас в покое.

– Почему бы не начать с верхушки? – предложилСади. – Я могу поговорить с Брадором и выяснить, можно ли его подкупить.

– Не думаю, – сказал Гарион. – Его людинаблюдают за нами по особому распоряжению Закета. Сомневаюсь, чтобы он рисковалголовой из-за денег, как бы ни была велика сумма.

– Подкупить можно и по-другому, Бельгарион, –хитро улыбнулся Сади. – У меня в коробе есть нечто такое, от чего людичувствуют себя на седьмом небе. А попробовав зелье пару раз, уже неостановишься. Иначе испытываешь непереносимую боль. Я мог бы овладеть сознаниемБрадора в течение недели и заставить его делать все, что я ему прикажу.

– Я бы не стал к этому прибегать, – сказалГарион, – или только как к крайней мере.