– А принц Хелдар пролез в торговое ведомство и черпаетоттуда больше информации, чем я сам. Мельсенские торговцы собираются каждыйгод, чтобы установить цены почти на все товары, продающиеся в Маллорее. Этоодин из наиболее тщательно охраняемых секретов в империи, а Хелдар просто взяли купил его. А теперь намеренно сбивает цены и подрывает тем самым всю нашуэкономику.

Гарион нахмурился.

– Он об этом не говорил...

– Я ничего не имею против того, чтобы он получалприбыль в разумных пределах – пусть только платит налоги, – но не могу жея допустить, чтобы он взял под свой контроль всю маллорейскую торговлю? Он, вконце концов, алориец, и мне не совсем ясны его политические пристрастия.

– Я Предложу ему немного охладить свой пыл. Но выдолжны понять Шелка. Ему ведь не деньги нужны. Его интересует сама игра.

– Но больше всего меня беспокоит Сади.

– Что же Сади?

– Он слишком увлекся сельским хозяйством.

– Сади? Сельским хозяйством?

– На болотах Камата произрастает одна дикая культура.Сади заплатил огромные деньги, и один из разбойничьих атаманов бросил всехсвоих людей на выращивание этой культуры и, разумеется, на охрану урожая.Насколько я понимаю, из-за этого уже были стычки.

– Разбойник, собирающий урожай, – это ведьнеплохо. Он слишком занят, чтобы нападать на путешественников, – заметилГарион.

– Путешественники, возможно, действительно в выигрыше,но он завозит эту траву в город в огромных количествах и распространяет средирабочих и в армии. Это недопустимо.

– Я постараюсь что-нибудь сделать, – пообещалГарион. – Но поймите, если я попытаюсь обуздать эту троицу, они займутсячем-нибудь другим, не менее вредным для вашего государства. Не лучше липопросту выслать их из Мал-Зэта?

Закет улыбнулся.

– Неплохо придумано, Гарион, – сказал он, –но я не согласен. По-моему, нужно дождаться, пока из Хтол-Мургоса не вернетсямоя армия. Тогда мы все вместе покинем Мал-Зэт.

– В жизни не встречал такого упрямца!– воскликнулГарион. – Время уходит – как вы этого не поймете? Промедление грозиткатастрофой, не только вам и мне – всему миру.

– Сказочка о том, как встретятся Дитя Света и ДитяТьмы. Сожалею, Гарион, но Зандрамас придется вас подождать. Я не могудопустить, чтобы вы с Бельгаратом разгуливали по моей империи, как по своемукабинету. Вы мне нравитесь, Гарион, но я вам не доверяю.

– Мое терпение истощается, Закет. – Гарион готовбыл вспылить. – Я сдерживаюсь, но всему есть предел. Я уже несколькомесяцев ваш пленник. Хватит наконец!

– Вот тут вы ошибаетесь, – распаляясь, ответилЗакет и, отшвырнув крайне удивленного котенка, тоже вскочил на ноги.

Гарион стиснул зубы, стараясь сдержать себя.

– До сих пор я был вежлив, но теперь хочу напомнить вамо том, что произошло в Рэк-Хагге. Знайте же, мы можем уйти отсюда, когдапожелаем.

– И за вами вслед немедленно бросится моевойско! – Закет перешел на крик.

– Они далеко не уйдут, – угрожающе ответил Гарион.

– И что же вы с ними сделаете? – насмешливоспросил Закет. – Превратите их всех в кротов или еще в кого-нибудь? Нет,Гарион, я вас достаточно хорошо знаю. Вы на это не способны.

– Какие глупости! Помните, Торак использовал Шар, чтобыустроить раскол мира? Я знаю, как он это сделал, и сам, если понадобится, могуповторить нечто подобное. Вашей армии не удастся преследовать нас, если у неена пути возникнет пропасть в десять миль глубиной и пятьдесят – шириной,пролегающая через всю Маллорею.

– Вы этого не сделаете! – в ужасе воскликнулЗакет.

– Это мы еще посмотрим! – Огромным усилием Гарионподавил свой гнев. – По-моему, нам пора остановиться, – сказал онпримирительно. – Мы ведем себя как школьники. Давайте остынем и перенесемнаш разговор на другой раз.

– Думаю, вы правы, – процедил сквозь зубы Закет.Лицо его все еще было белым от гнева. – Спокойной ночи, Гарион, –заставил он себя попрощаться с гостем.

– И вам того же, – бросил Гарион, выходя изкомнаты.

Ее величество, принцесса Сенедра, королева Ривская ивозлюбленная Бельгариона, Повелителя Запада, пребывала в растрепанных чувствах.«Растрепанные» – не совсем то слово, которое употребила бы сама Сенедра,описывая свое состояние. «Не в духе» или «безутешная» звучало бы кудааристократичнее, но наедине с собой Сенедра была достаточно откровенна. Да, онаименно «в растрепанных чувствах». Раздраженно ходила она взад-вперед пороскошным комнатам дворца, и за ее босыми ногами волочился по полу подол еелюбимого зеленого халата. Она очень сожалела о том, что бить посуду – занятиене для титулованной особы.

Она уже приготовилась пнуть стул, возникший на ее пути, но впоследний момент вспомнила, что необута. Тогда она взяла со стула подушку и аккуратноположила ее на пол. Хорошенько взбив ее, она выпрямилась. Подобрав до коленподол халата, она прищурилась, сделала несколько примеривающихся движений, азатем с размаху шарахнула по подушке – та полетела через всю комнату.

– Вот! Получай! – взвизгнула она, и ей сразу жеполегчало.

Гариона в апартаментах не было; он, как всегда по вечерам,разговаривал с императором Закетом. Жаль, а то с ним можно было бы подраться,подумала Сенедра, и маленькая драчка, глядишь, улучшила бы её настроение.

Открыв дверь, она взглянула на ванну с горячей водой. Можетбыть, это поможет? Она уже подняла ногу и опустила в воду пальчик, чтобыопределить температуру, но передумала. Вздохнув, она двинулась дальше. Наминуту задержалась в неосвещенной гостиной у окна, выходившего в зеленыйвнутренний дворик в центре восточного крыла дворца. Луна взошла рано и теперьстояла высоко в небе, наполняя дворик бледным безжизненным светом, отражаясьбелым диском в воде маленького бассейна. Сенедра, задумавшись, застыла у окна.

– Сенедра, где ты? – Голос Гариона звучалнесколько раздраженно.

– Я здесь, дорогой.

– Почему ты стоишь в темноте? – спросил он, входяв комнату.

– Я смотрела на луну. Представляешь, ведь это же тасамая луна, которая сейчас светит над Тол-Хонетом и над Ривой тоже.

– Я никогда об этом не думал. Прости, Сенедра. Просто яопять поспорил с Закетом.

– У тебя это начинает входить в привычку.