– Что я могу поделать, если он упрям, как осел?

– Это присуще королям и императорам, мой дорогой.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего.

– Хочешь чего-нибудь выпить? У нас, кажется, осталосьнемного вина.

– Нет. Не хочу... Не сейчас.

– Просто после разговора с этим ослом мне нужно как-тоуспокоить нервы.– Он вышел из комнаты, и она услышала звяканье графина окраешек бокала.

Из густой тени высоких деревьев кто-то вышел на серединудорожки. Это был Шелк. В руке он держал купальное полотенце и что-тонасвистывал. Остановившись на краю бассейна, он наклонился к воде и потрогал еерукой. Затем выпрямился и стал расстегивать рубашку.

Сенедра, улыбнувшись, спряталась за занавеской и продолжаланаблюдать за тем, как маленький человечек скидывает с себя одежду. Затем онвошел в воду, разбив лунное отражение на тысячу мелких осколков. Сенедра стоялаи смотрела, как он неторопливо плавает туда-сюда по покрытой лунной рябью воде.

От деревьев отделилась еще одна тень, и в лунный свет вышлаЛизелль. На ней было свободное платье, а в волосах – цветок. Цветок,несомненно, красного цвета, но тусклый свет полной весенней луны высосал изнего всю краску, и на фоне светлых волос девушки лепестки казались черными.

– Как водичка? – спросила Лизелль, и голосок еепрозвучал так близко, словно она стояла рядом с Сенедрой, за занавеской.

Шелк вскрикнул от удивления и закашлялся, захлебнувшись.Пробормотав что-то невнятное, он, видимо, успокоился и ответил как ни в чем небывало:

– Ничего водичка.

– Ну и прекрасно. – Лизелль подошла к краюбассейна. – Хелдар, мне кажется, нам пора поговорить.

– Да? О чем же?

– Вот об этом. – Она медленно расстегнула пояс, иплатье упало к ее ногам.

Под платьем на ней ничего не было.

– По-моему, дорогой, тебе трудно свыкнуться с мыслью,что со временем некоторые вещи меняются, – продолжала она, окуная в водуодну ступню. – Я изменилась, а ты?

– Что касается тебя, я это заметил, – свосхищением произнес Шелк.

– Я очень рада. А то начала опасаться, что глаза тебеизменяют. – Она вошла в бассейн и остановилась, когда вода дошла ей доталии. – Ну? – сказала она.

– Что «ну»?

– Что ты собираешься делать? – Вынув цветок изсвоих волос, она аккуратно положила его на воду.

Сенедра неслышно метнулась к двери.

– Гарион! – прозвучал ее взволнованныйшепот. – Иди сюда!

– Что случилось?

– Закрой рот и иди сюда.

Поворчав, он вошел в темную комнату.

– Ну, что там?

Приглушив смешок, она показала на окно.

– Посмотри, – произнесла королева возбужденнымшепотом.

Гарион подошел к окну и, выглянув в него, тут же отвелглаза.

– Ну и ну, – прошептал он. Сенедра сновахихикнула, подошла к нему и просунула голову ему под локоть.

– Здорово, правда?

– Да, конечно, – шепотом ответил он, – но мнекажется, мы не должны на это смотреть.

– Почему?

Цветок, который Лизелль положила на воду, подплыл к Шелку, итот с озадаченным выражением на лице поднял его и понюхал.

– По-моему, он твой, – сказал он, протягивая егостоящей теперь рядом с ним белокожей девушке.

– Спасибо, – прошептала она. – Но ты неответил на мой вопрос.

Гарион протянул руку к занавеске и решительным жестомзадернул ее.

– Ну вот, все испортил, – надулась Сенедра.

– Прекрати и отойди от окна. – Он потащил ее изкомнаты. – Не могу понять, чего она добивается? – протянул он.

– Я думаю, что это совершенно ясно.

– Сенедра!

– Она соблазняет его, Гарион. Она влюбилась в него ещедевчонкой и наконец решила начать действовать. Я так рада за нее!

Он покачал головой.

– Никогда не смогу понять женщин, – произнесон. – Как раз когда я решил, что все наконец-то утряслось, вы, словносговорившись, меняете все правила игры. Ты не поверишь, что мне сказала сегодняутром тетушка Пол.

– Что же она сказала?

– Она сказала, что мне следует... – Он внезапнозамолчал, покраснев как рак. – Да нет, не важно, – добавил он,запинаясь.

– Ну, так что же?

– Скажу в другой раз. – Он окинул ее страннымвзглядом, который был ей знаком. – Ты уже приняла ванну? – спросилон, стараясь, чтобы голос его звучал непринужденно.

– Нет. А что?

– Я хотел бы к тебе присоединиться. Если ты невозражаешь.

Сенедра лукаво опустила ресницы.

– Если ты и в самом деле этого хочешь, – ответилаона.

– Я зажгу свечи, – сказал он. – Ты ненаходишь, что лампа слишком яркая?

– Как хочешь, дорогой.

– И принесу вина. Это поможет нам расслабиться.

Сенедра почувствовала, как ее захлестывает волна восторга.От ее раздраженности не осталось и следа.

– По-моему, будет просто здорово, дорогой.

– Ладно, – сказал он, протягивая к ней дрогнувшуюруку, – ну что, пошли?

– Пошли, дорогой.

Когда они на следующее утро собрались за завтраком, Шелквыглядел слегка рассеянно. Маленький человечек упорно избегал смотреть наБархотку, которая, изображая застенчивость, не отрывала взгляда от своей чашкис клубникой со сливками.

– Ты сегодня, кажется, немного не в себе, принцХелдар, – небрежно бросила Сенедра, хотя в глазах ее прыгаличертики. – Что-нибудь случилось?

Он метнул на нее быстрый взгляд.

– Ну ладно, ладно, – сказала она, нежно погладивего по руке. – После завтрака ты наверняка почувствуешь себя гораздолучше.

– Я не голоден, – буркнул он и вскочил из-застола. – Пойду прогуляюсь.