ее разозлил. Он что, преследует ее? Зачем он стоит возле ее кресла? Сабина, устремив на нахала негодующий взгляд, постаралась как можно яснее выразить в нем свою мысль: какого черта ему от нее нужно? Но мужчина, глядя на нее сверху вниз со все той же раздражающей усмешкой, еще раз повторил свое «Will you excuse me?»52 и кивнул головой в сторону кресла у окна.

И тут до Сабины наконец дошло: он просто просил пропустить его на то самое незанятое место, наличию которого она так радовалась пару минут назад, на то единственное свободное место в салоне, которое по кошмарному стечению обстоятельств оказалось рядом с ее местом. Вот дьявол! Внезапно перспектива лететь бизнес-классом перестала быть радужной. Вновь почувствовав себя дурой, Сабина так быстро и неуклюже вскочила с кресла, что, не рассчитав высоты потолка, с глухим стуком ударилась головой о багажную полку. Удар был настолько мощным, что у нее потемнело в глазах, и, потеряв равновесие, она повалилась в проход. Она уже видела, как стремительно приближается к ней покрытый синим ковролином пол, когда в последний момент ее подхватили и рывком поставили на ноги чьи-то крепкие руки. Оглушенная и пристыженная, она обернулась, с ужасом осознав, что это снова был он – свидетель ее нового позора.

– Вы в порядке? – Его глаза были рядом, искрясь едва сдерживаемым смехом.

– Разумеется! – Морщась от боли и потирая ушибленную макушку, она уже почти пришла в себя, и вместе с сознанием к ней вернулась и былая антипатия к обладателю маленького чемодана. – И вам вовсе не обязательно меня держать.

– Просто я не уверен, что вы опять куда-нибудь не упадете. Сильно ушиблись?

– Вам-то какое дело? – подозревая, какой кретинкой выглядит в его глазах, она не спешила спрятать выпущенные колючки.

Кроме того, шторка, отделявшая салон бизнес-класса от эконома, еще не была задернута, и на них уже глазел весь самолет, включая стюарда и двух стюардесс: по-видимому, она устроила занимательное шоу для пассажиров и экипажа, сделавшись посмешищем всего самолета. И виновником ее бесчестья был только один человек – этот в высшей степени неприятный ей мужчина, который все еще держал ее за талию. Сгорая от стыда, она попыталась выскользнуть из его железной хватки, чтобы дать ему пройти и поскорее нырнуть в свое кресло, спрятавшись там от насмешливых взглядов и улыбок, но властным, не допускающим возражений тоном он произнес: «Садитесь-ка на мое место!» – и недрогнувшей рукой, на которую она продолжала невольно опираться, помог ей сесть в его кресло, а сам легко опустился в кресло у прохода.

Оскорбленная и униженная, она отвернулась от мужчины, уставившись в окно. В этот момент она впервые в полной мере прочувствовала смысл выражения «провалиться сквозь землю от стыда», ведь таким позорищем она никогда раньше не становилась. Кровь стучала в висках, щеки пылали, поврежденное темечко припухло и болело – словом, и моральное, и физическое ее состояние оставляло желать лучшего. Она сидела, ненавидя весь свет и, в первую очередь, так некстати объявившегося попутчика, которого винила во всех своих несчастьях. Вот уж повезло, нечего сказать!

Между тем ее злой гений (или все-таки спаситель?), обращаясь, судя по всему, к ней, вдруг произнес:

– Не за что.

– Простите, что? – обернувшись, машинально переспросила Сабина.

– Я говорю «не за что», – терпеливо повторил незнакомец. Его низкий голос звучал бесстрастно, но ей все равно показалось, что мужчина вот-вот рассмеется.

– В каком смысле?

– В том смысле, что вы, вероятно, сказали мне спасибо, но так тихо, что я этого не расслышал.

– Спасибо за что? – ощущая себя ничтожеством и клинической идиоткой в одном флаконе, она вела себя вызывающе. Ей было невыносимо находиться рядом с этим человеком, таким отвратительно спокойным и уверенным в себе.

– За то, что не дал вам упасть и разбить себе что-нибудь, помимо макушки.

– Спасибо, – буркнула Сабина, не чувствуя при этом ничего, кроме бешенства.

– Не очень-то вы любезны, – в его голосе слышалась уже неприкрытая ирония.

– Не очень-то вы деликатны, – она решила быть нелюбезной до конца. Да и с какой стати? Кто он такой, чтобы быть с ним вежливой? Да, он удержал ее от падения, но это не дает ему права над ней потешаться.

Между тем незнакомец, видимо, понял, насколько ей не по себе, и смягчился:

– Возможно, вы и правы. Меня, кстати, зовут Дэниэл, – сказал он уже другим, более дружелюбным тоном.

– Очень приятно, – пробурчала Сабина.

– Мне тоже очень приятно, что меня так зовут, но обычно люди в этом случае называют и свое имя. – И снова в его голосе насмешка и сарказм.

«Какое ему дело до моего имени? – она отказывалась быть справедливой. – Подумаешь, поймал меня в полете и уступил свое место! Просто рыцарь в сияющих доспехах! Да если бы не он, я бы не упала!» Она понимала, что ведет себя нелепо, но ничего не могла с собой поделать, однако воспитание все же не позволило ей тотально пренебречь правилами приличия:

– Сабина, – процедила она сквозь зубы и опять уткнулась носом в окно, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

– Ну, что же, Сабина, очень приятно. – Он точно над ней смеялся, и она решила, что с этого момента не ответит ни на один его вопрос.

Но вопросов больше не было. Напротив, ее попутчик развернул предложенную стюардессой газету и погрузился в мир биржевых сводок, политических скандалов и новостей спорта, давая понять, что как собеседник Сабина его больше не интересует. И это несказанно ее радовало – она и так привлекла к себе слишком много внимания, а столь сомнительная популярность отнюдь ей не льстила. Боясь в очередной раз сказать или сделать что-нибудь не так и вновь прочитать в глазах этого типа издевку и отражение собственной глупости, она сидела вжавшись в кресло поближе к окну, не шевелясь и почти не дыша.

Будучи молодой и впечатлительной, Сабина со свойственным юности максимализмом все принимала близко к сердцу, нередко делая из мухи слона, и хотя где-то в глубине ее сознания уже всплывала мысль о том, что, по большому счету, это были мелочи жизни, из-за которых не стоило так переживать, ей все еще было трудно абстрагироваться от конфуза и неловкости последних минут. И только когда самолет вырулил на взлетную полосу и, разогнавшись, тяжело оторвался от земли, она вздохнула с облегчением: скоро этот кошмар останется позади, она увидит Армана и выкинет из головы все произошедшее и, главным образом, своего попутчика, как страшный сон.

Лайнер набирал высоту, и Сабина, постепенно приходя в