подходят ли её шнурки или носки друг другу, на это ей всегда было наплевать.

– Хорошо, – сказала она. – Просто, чтобы я правильно всё поняла. Программа сна, Лунный странник и весь город находятся под наблюдением разумной машины?

Кивнув, Финн описал ей сеть световодных кабелей, которые словно вены протянулись сквозь стены башни и по всему городу.

Надув щёки, Самира выдохнула.

– Уф-ф…

– Я почти уверен, что её сеть выходит и за пределы купола, – заметил Финн. – Сияние этих кабелей очень напоминает тропу звёздного света.

Самира нахмурилась.

– Ты считаешь, что мы шли вдоль её вены?

– Да, до её сердца, – ответил он. – Вернее, до мозга. Она говорила, что он находится прямо под башней. Наверное, поэтому Снежок привёл нас сюда. Он хотел вернуться не к Лунному страннику, а к своей создательнице. – Финну пришла в голову ещё одна мысль. – Стрекозы в расщелине – держу пари, они тоже не простые насекомые. Наверняка они тоже из мастерской Эй-Ай.

– Логично. – Подумав, Самира добавила: – Очень даже логично. Если Эй-Ай может направлять своё сознание и своих животных-роботов за пределы купола, это в значительной степени объясняет все правила в наших общинах.

– Во всяком случае, это доказывает, что взрослые не во всём нам врали, – сказал Финн. – Задача Лунного странника – поддерживать равновесие между людьми и лесом. Вот только обидно, что какая-то бесчувственная машина решает, как должно выглядеть это равновесие.

– Да, и это объясняет ещё кое-что, – заметила Самира. – Подумай-ка: почему в общинах так мало компьютеров? А те, что есть, не объединены в сеть друг с другом? Почему больше нет мобильников? Наверняка взрослые устроили всё так, чтобы у Эй-Ай было как можно меньше шансов шпионить за нами.

Финн присвистнул, выражая согласие.

– Ты права!

Те правила, с которыми он вырос, теперь предстали перед ним в новом свете. Одновременно он понял и другое: наверное, взрослые не всё время врали им, а просто не говорили всей правды.

– Как ты думаешь, почему они не рассказали нам об Эй-Ай? – спросил он. – Я имею в виду взрослых. Они ведь должны знать о ней. Бабушка Вера знает мир «до леса». Она наверняка была свидетелем того, как Эй-Ай взяла на себя весь контроль.

Самира покачала головой.

– Я не знаю, почему они держали это в секрете, – ответила она. – Хотела бы я задать им этот вопрос.

Финн только кивнул. Он представил бабушку Веру, отталкивающую деревянной ложкой усик клематиса. Мысль о том, что он, вероятно, никогда больше не будет сидеть на её кухне, камнем легла ему на грудь.

Самира покосилась на него.

– Сколько у нас времени?

Финн пожал плечами.

– Она не сказала, – ответил он. – Я думаю, что это для неё не важно. Главное, чтобы я соблюдал наш договор.

Самира снова сжала кулаки.

– Чего эта тварь от тебя хочет?

Это был его шанс рассказать ей о расплавлении сознания, но он так и не смог заставить себя сделать это. Мысль о том, что он увидит ужас в её глазах, была невыносимой. И самое главное: если бы он ей всё рассказал, то она, наверное, в самом деле попыталась бы разнести здесь всё в пух и прах. А чем бы это закончилось, он даже не хотел представлять. Ему пришло в голову, что взрослые могли сочинить сказку о Лунном страннике по тем же причинам. Они хотели защитить своих детей, чтобы те не связывались с Эй-Ай?

Что ж, прекрасно сработало.

– Ей нужна компания, – уклончиво ответил он.

– Это ещё зачем? – рявкнула Самира. – Ей скучно, что ли? Тогда пусть научиться играть на скрипке, или на трубе, или на чём-то ещё.

Она взяла руку Финна и крепко сжала её.

– Я не оставлю тебя здесь!

Краем глаза он заметил какое-то мерцание и, повернув голову в сторону, увидел серебристую кошку, пробежавшую между бассейнами.

– Я практически уверен, что у нас нет выбора, – подавленно сказал он.

Самира сжала его руку ещё крепче.

– Тогда я тоже останусь.

Ужас пронзил Финна до костей.

– Нет!

Самира начала протестовать, и он быстро продолжил:

– Кто-то должен рассказать людям дома, что здесь происходит. Может, они даже не знают, что программа сна должна была давно закончиться! Если ты скажешь им это, тогда… они смогут изменить свою позицию, и вы придумаете, как заставить Эй-Ай отключить Лунного странника. И вы должны каким-то образом вернуть Ханну! И маму Элли!

Он говорил всё быстрее и быстрее, как будто мог заставить всё это произойти.

– Совы должны вернуться домой, должно быть какое-то решение!

Самира подалась вперёд и, прижав ладони ко лбу, застонала. Этот звук был настолько знаком Финну, что он чуть не усмехнулся. Именно так вскрикивала Самира, когда устраивала дома какой-нибудь эксперимент, а он в сотый раз не удавался.

– Да ладно тебе, гений! – пошутил он, подталкивая её локтем. – Если у кого-то здесь и есть блестящая идея, так это наверняка у тебя.

– Но у меня её нет! – выпалила Самира так яростно, что Финн вздрогнул.

Он испуганно наблюдал, как она закрыла лицо руками.

– Я пошутил, – быстро воскликнул он, но Самира не ответила, и он добавил: – Эй, я не то имел в виду!

Она только покачала головой.

– Это уже слишком, – сказала она. – У меня нет ответов, я не знаю, что делать, и было бы просто классно, если бы ты не ждал этого от меня всякий раз!

Финн сидел как громом поражённый. Его тревога усилилась, когда он заметил, как вздрагивают её плечи, и понял, что она плачет. С тех пор как он её знал, она ещё никогда не плакала при нём.

– Прости, – произнесла она сдавленным голосом.

Всхлипнув, Самира выпрямилась и вытерла глаза руками.

– Прости, прости! – Она повернулась к Финну. – Я не могу смириться с тем, что ты должен остаться здесь. Как… как заложник или что-то в этом роде. Это уже чересчур!

Слёзы навернулись у него на глаза, когда он понял: он взвалил на плечи Самиры такую же тяжесть, какую сам ощутил, когда она пожертвовала собой ради него. Проклятие, он знал, каково это – потерять друга.

– Я знаю, – сказал он с комом в горле.

Первая слеза скатилась по его щеке, когда он, наклонившись, снова обнял Самиру. Они крепко вцепились друг в друга, и Финну изо всех сил захотелось, чтобы они никогда не покидали сад бабушки Веры.

– Ну и натворили мы дел! – пробормотала Самира.

– Это моя вина, – хрипло промолвил Финн, отпуская её.

Он не хотел продолжать, но вдруг слова вырвались у него сами собой:

– Я всё только испортил. Сначала из-за меня пропала Ханна, потом ты, а теперь…

Отвернувшись, он вытер лицо рукавом.

– Я правда думал, что мой дурацкий слух наконец-то пригодится для чего-то. Но я даже не могу его контролировать. Похоже, со мной просто что-то не так.

В этот момент он непоколебимо верил, что прав. Тем более он удивился, когда Самира сказала после недолгого молчания:

– Я вижу это совершенно по-другому.

Финн повернулся к ней. Её глаза покраснели от слёз, но лицо снова стало спокойным и серьёзным.

– Вспомни, как ты со Снежком провёл нас по лесу, – предложила она. – Никто из нас не смог бы этого сделать.

– Я завёл нас прямо в западню, – возразил он.

– Но также и в единственное место, где мы можем что-то исправить, – отметила Самира. – Я считаю, что у тебя есть дар.

Финн хотел возразить, но она не дала ему заговорить.

– Знаешь, как я радовалась, когда ты начал экспериментировать со Снежком?

– Что? – растерялся Финн. – Почему?

– Потому что впервые с тех пор, как я тебя знаю, ты полностью полагался на себя, – сказала она. – Ты доверял своим собственным ощущениям и инстинктам. И знаешь, что? Ты при этом выглядел таким счастливым!

Финн уставился на неё, лишившись дара речи. Выглядел счастливым? Он вспомнил, как вынес Снежка из лаборатории Клика. Это правда: то, что он сделал, то, как он это сделал, – представлялось ему правильным. А потом у Элли, на крыше домика на дереве, когда он услышал гудение Снежка, и вскоре после этого между деревьями показалась тропа звёздного света… Да, это сделало его счастливым.

Но не