Спокойный полет между слоями продолжался не более десяти минут. Нестерова вышла в эфир, когда на предкрылках ее «Угольщика» вспыхнули жутковатые язычки синего пламени. Через мгновение огоньки распространились по всей консоли крыла, а потом перекинулись на двигатели. Пламенный рой сформировался на носу «Ана», еще одна колония вспышек облепила хвостовое оперение самолета.

– Красный-лидер, у нас проблемы! Приборы взбесились!

Сергей, ранее встречавшийся с подобным явлением, попытался успокоить Ольгу.

– Вижу «Угольщик». Держитесь на курсе. Это «Огни святого Эльма»{20}, они безопасны. Как слышите?

– Никогда такого не видела!

– Явление редкое! – утвердительно протянул полковник. – Однако моряки древности считали «Огонь» знаком небесного покровительства.

Голос Нестеровой едва пробивался через треск мощных помех.

– Будем надеяться, что они были правы.

Над руинами испепеленного Ренна свечение утратило прежнюю интенсивность. Сначала погасли огоньки, оккупировавшие хвост самолета, потом мрак охватил двигатели, и, наконец, электрическая феерия сгинула со стреловидных крыльев. Дикая пляска приборов осталась в прошлом, и Нестерова обрела полный контроль над машиной.

– Огни пропали!

– Вижу. Выходим за пределы грозового фронта. Сохраняйте бдительность, в этих местах нам не рады.

«Звезда» вновь погрузилась в плотный кокон радиомолчания. Под крыльями воздушного конвоя проносились земли, уничтоженные Фазовой войной: радиоактивные поля, вымершие деревни и города, от которых остались лишь призрачные стены домов да величественные руины средневековых соборов.

Уходящая гроза бесновалась над погибшей землей, ее электрические вспышки озаряли руины мира, навсегда оставшегося в десятых годах XXI века.

Оказавшись в зоне действия французской ПВО, «Звезда» отправила «хозяевам» гостевой запрос. Представители французской военной машины отвечать не спешили. Сергей начал нервничать и на всякий случай положил палец на активатор бортовой РЭБ. Через пять минут «лягушатники» опомнились и отправили Соколову встречный запрос.

– «Звезда», это «Суази»! Вам дали разрешение на вход. Следуйте 17-м воздушным коридором. Высота 3000 метров. Скорость полета дозвуковая. Вылет за пределы коридора запрещен. Повторяю. Вылет за пределы коридора…

– Запрещен, – согласно протянул Сергей. – Укажите аэродром посадки!

– Де Голль, вектор – ноль, девять, пять. Полоса три, забронированная для иностранных рейсов.

– Принято, Суази!

– Удачной посадки! Не забудьте произвести отстрел тепловых ловушек.

Последняя фраза удивила полковника. Сергей мысленно переварил информацию и обратился с вопросом к Джейн:

– Красный-2, «Суази» рекомендует сбрасывать тепловые ловушки. Что во Франции происходит?

– Не имею ни малейшего понятия, Серж. Рекомендую действовать согласно запросу.

– Мило.

Полковник транслировал информацию «Угольщикам» и вошел в узкий воздушный коридор. «Аны» повторяли маневр полковника с небольшой задержкой. Крылья «Угольщиков» выпустили предкрылки и закрылки, фюзеляжные люки отошли в сторону, из их недр вынырнули темные окружности шасси.

«Фристайлы» заходили на ВВП с северо-запада. Над 18-м районом Парижа высота конвоя упала до 500 метров. Под фюзеляжем «Яка» потянулись руины разбитых небоскребов и многоэтажных домов.

Сергей активировал инфракрасную камеру, но «полюбоваться» обломками зданий не успел. На боковой панели «Фристайла» зажглась красная лампа радиоэлектронной подсветки. Отследив направление сигнала, Соколов предупредил товарищей:

– ПЗРК, на два часа!

– Сбрасываем ловушки!

Над пригородами Парижа взвилась рыжеватая точка приближающейся ракеты.

– Вижу цель. Даю подсветку!

Полковник нажал на кнопку сброса ловушек. Бортовые контейнеры «Фристайла» отстрелили серию рукотворных огней. «Угольщики» поспешно выполнили приказ командира, за их фюзеляжами протянулись ослепительные дуги горячего пирофорного состава.

Зенитная ракета, мчавшаяся на встречу с транспортом, отвернула в сторону, пролетела через веер ложных целей и окончательно сбилась с пути. Датчик электронной подсветки погас. Сергей перевел дыхание и сердито подумал:

«Не хватало еще «подцепить» ракету во время посадки».

Размышления Соколова прервала Джейн.

– Серж, ты видишь? Направление – юго-запад.

Сергей приподнял голову над приборной доской. Перед глазами пилота открылась фантастическая картина – темный горизонт был подсвечен огнями центрального городского района. Над Парижем блуждали лучи мощных прожекторов, они скрещивались и расходились в стороны, образуя невесомую паутину света. Ослепительный шпиль Эйфелевой башни пронзал небосвод, словно грандиозное божественное копье, уткнувшееся в радиоактивную землю.

На периферии зрения мерцали красные точки Периметра – рукотворного вала, защищавшего центральную часть Парижа от рейдеров и мародеров. По ту сторону стальной стены простиралось царство насилия и беззакония, разделенное на 28 резервных районов.

– Какая красота! – восторженно прошептала Ольга.

– Действительно, симпатично, – высказал свое мнение Михаил. – Только роскошь эта не для нас предназначена!

Соколов решительным тоном прервал разговоры ведомых.

– Красное крыло, приготовиться к посадке. Городом на земле любоваться будем.

Выпустив воздушные тормоза, «Угольщики» начали заходить на третью взлетно-посадочную полосу. Ольга приземлилась первой. Следом за ней сел «Угольщик-2».

Истребители ушли на второй заход, развернулись над 24-м внешним районом и включили лазерную систему посадки.

Сергей вошел в отведенный французами «коридор», словно на учениях сбросил скорость и выпустил шасси. «Фристайл» спланировал на покрытие взлетно-посадочной полосы, коснулся колесами ВПП и покатился по бетонным плитам аэродрома. Полковник сбросил обороты двигателя, нос истребителя опустился, и «Як» заскользил на трех точках опоры.

Завершив пробег, Соколов включил бортовую фару и дождался прибытия навигационной машины.

Появившийся на бетонке «Рено» приветливо мигнул проблесковым маячком, ее водитель выкрутил руль и помчался к далеким коммерческим стоякам. Сергей последовал за маленькой машинкой, бесконечные повороты которой едва не довели полковника до белого каления.