бормочет что-то недовольное. Главное, что одна и никаких посторонних запахов, кроме орка-отца. Хорошо. Соперника порвал бы. Прямо сейчас. Просто сразу. Потерся боком о перила, оставляя частички шерсти и свой запах. Пусть только попробует кто-то подойти! Моё! Убью!

Спустился вниз и увидел в дверях сарая старого орка. Он наблюдал за большой псиной без страха. Скорее с угрозой, обещая наказать, если оборотень обидит его дочь. Да что он может сделать? Но нарываться Гелиодор не стал. Защитник — это хорошо, пусть и почти бесполезный, на взгляд оборотня. Приветливо махнул ему хвостом — дал понять, что предупреждение понял. И потрусил к лагерю.

15. Весёлые девочки

— Ну наконец-то пришла, — радостно выдохнула Полли. Ее рука ритмично погружалась в бадью с тестом и была измазана по самое плечо. — Работы невпроворот, а ты опаздываешь.

— Что-то случилось? — вяло зевнула Бёрк и сняла куртку.

Она проспала. Наверное, впервые в жизни. И все из-за любвеобильного оборотня! Сумел донять. Расстроил на ночь глядя. После зажиманий и выяснения отношений орчанка не смогла успокоиться. Полночи ходила по комнатам и перебирала в уме слова и требования двуликого. Значит, так? Значит, без раздеваний не хочет обойтись? Мерзавец. Любопытный гад. Зверь! И искала лазейки, думала, как выкрутиться. Может, согласиться? Это несложно. Вжик — и готово. И ты лежишь перед ним голая, а оборотень с отвисшей от удивления челюстью пялится на твое белое пузо. Легко! Только через минуту на его лице проступит отвращение. Возможно, он не плюнет в ее сторону, как тот эльф, но близко потом уж точно не подойдет. Бёрк тяжко вздохнула: нет, нельзя ей выдавать свою тайну. Пусть в памяти останутся золотые огни обожания единственного, кто захотел ее просто так.

— Случилось? А ты что, еще не знаешь? Веселые девчонки нагрянули, — «обрадовала» Полли.

Яркие повозки курсировали по всем дорогам Широких земель. Заезжали и к ним. Хуторок был отмечен на картах продажных женщин жирной точкой. Контингент проживающих здесь в теплое время гномов сплошь состоял из голодных до баб одиночек. Заработать тут точно можно, хоть и немного.

— Сегодня?

— Сегодня. А когда же еще? Вчера ты сама поздно ушла и видела, что никого не было. А сегодня ни свет ни заря… Солнышко только показалось на горизонте. Даже я еще из постели не выбралась, а они тут как тут. Гремят, пищат, ржут.

— Лошади?

— Да какие лошади?! Говорю же тебе — девчонки, — заталдычила Полли. Шкурки. Бляшки. Ну? Поняла? Проснулась?

Бёрк кивнула и спросила:

— Тетка Ворга или Золотая Илта?

Каждая работала по отдельности и имела свой штат сотрудниц. Конечно, веселые девочки конкурировали между собой, но врагами не являлись. При встрече обменивались сплетнями и информацией о рыбных местах. Чужачки заезжали редко. В деревне обычно останавливались три повозки, колесившие по округе и далеко не уезжавшие.

— Абалаба Барсук.

— А-а-а.

Бёрк расстроилась. Абалаба та еще сучка. Её язык не только длинный, но и гнусный. Зрелая и сильно располневшая гномка, державшая бордель на колесах, была самой вредной из всех гулящих дев.

— Видимо, ехали всю ночь, чтобы не упустить клиентов. И ведь как быстро прознали, — пропыхтела повариха, утирая пот.

— О чем прознали? — не поняла Бёрк.

— Так про оборотней. Эти всегда при деньгах и охочи до девок. Чего смотришь на меня, как только родившая кошка на котят? Сама-то уже все поняла. Попробовала.

— Ты о чем говоришь, Полли? — Бёрк с изумлением смотрела на раскрасневшуюся повариху.

— Ох, деточка! — тоном Татимира заговорила с ней гномка. В этот момент она и выражением лица смахивала на харчевника. — Ох, наивная. Да весь хутор уже знает, что ты бегаешь в лагерь оборотней.

— Бегала… — растерянно поправила Бёрк. — Уже всё.

— Что, поссорились? — замерла Полли.

Её глаза наполнились любопытством и радостью. Она не ожидала, что орчанка так быстро расколется и заговорит о тайной связи.

— Ага, — вздохнула Бёрк.

Она не собиралась ни с кем обсуждать Гелиодора, но чувств было так много… Нужен был совет. И хотелось поддержки.

— То-то я смотрю, глазяками так и сверкает. Аж корёжит его. Аж выворачивает.

— Кого? — орчанка растеряно плюхнулась на стул.

— Так волчару твоего. Гелиодора. И надо же, ведь отхватила не кого-нибудь, а вожака! — В ее словах сквозила гордость за подопечную. Полли подсела рядом и продолжила: — Хорош! Что там говорить. Ох и хорош, зверюга. Ласковый?

— Очень, — покраснела Бёрк.

— А ревнивый! Психованный какой. Ох! А поссорились из-за чего? — допытывалась повариха.

— Хотел… — От стыда орчанка начала ковырять латку на штанах. — Всего.

— Понятно, — с лица поварихи как-то сразу схлынула радость. Она задумалась. — Да, любят заезжие забирать все, так и норовят схватить то, что другим не дозволено. — Гномка словно забыла обо всем и погрузилась в свои воспоминания. — Только забывают, что «все» — это еще и душа, и сердце. Их от сисек не оторвешь. Если отдают честные девушки, то все вместе. По частям это только, вон, у веселых девчонок. И то не за так, а за звонкую монету.

Бёрк внимательно посмотрела на старшую подругу. Сейчас она открылась ей в другом свете. Оказывается, не все так просто у пышной хохотушки. И у неё, с виду совсем простой и открытой, есть секреты. Неужели кто-то заезжий разбил ей сердце? Так вот почему не идет замуж. Ведь зовут и часто.

— А ты что? — выдернула ее из дум повариха.

Минута воспоминании закончилось, и на лицо вернулась маска беззаботности.

— Не знаю… — пожала плечами Бёрк. — Боюсь разочаровать.

— Разочаровать? — хохотнула Полли. — Бойся своих разочарований и разбитого сердца, глупышка.

— Ты бы позволила?

Полли смерила ее оценивающим взглядом. На лице отразилась жалость. «Эх, бедная человечка, гному ты не мила, до орка не доросла. Рассказать бы тебе правду, только что это даст? Своим ты не нужна, увидят — камнями забьют. Только жизнь станет от такой честности горше. Бедная зеленая дурнушка… Радуйся, что вообще кто-то позарился. И хорошо, что не прикончил, а просто решил попользовать».

— Если хочется, почему нет? Делай, что желаешь, жизнь одна. — К кухарке вернулся привычный оптимизм, а душа захлопнулась. — Тут у нас претендентов достойных ясным днем с факелом не найти. А так будет что вспомнить.

— Сидите? — рявкнул влетевший на кухню Татимир. Сегодня он вырядился как на праздник в черный парчовый жилет, белоснежная рубашка. — Народу полно, заказов полно, а вы как курицы на насесте расселись!

Он злости он покраснел. Того и гляди пар из ушей повалит.

— Так работаем, — бойко ответила кухарка. К окрикам харчевника ей было не привыкать, давно научилась врать и изворачиваться. — Вот тесто