ответственные за крепление инструмента к стропилам крыши и решить: перерезаны или истрепались? Но пока что я ни за что туда не вернусь. Просто немыслимо, чтобы эта цепочка событий — новую наследницу колоссального состояния зовут в амбар; там никого нет; тяжёлое оборудование чуть не убивает её; о, и давайте не забывать о загадочном появлении собак, брызжущих слюной — была совпадением.

Я встретилась взглядом с Элис, послав к чёрту правила, и стала прощупывать. Искреннее беспокойство, опасение за её работу, но никакого представления о том, кем был мужчина. Она говорила правду. Если она и осознавала моё вторжение, то никак этого не выдала.

— Часто ли мужчины, которых ты никогда не видела, приходят к дверям поместья?

— Это случается время от времени. Состав команды фермеров меняется. Немногие теперь хотят работать в полях на здешних землях. Нашему бригадиру, Лейту Донахью, сложно найти хороших мужчин. Пусть он делает проверки прошлого по всем новым сотрудникам, рабочие в поле бывают грубой братией, мэм.

— Я владею собаками? Есть ли в поместье собаки?

Она тупо уставилась на меня.

— Нет, мэм. У Джунипер не было собак.

— Спасибо, Элис. На этом всё.

Она не сдвинулась с места.

— Я поступила неправильно, придя к вам, мэм? — спросила она, тревожно заламывая руки в фартуке.

— Ни капельки.

Она так и не сдвинулась с места, и я осознала, что этого не случится. Мой тон обеспокоил её, и впредь, имея дело с персоналом, мне придётся приложить усилия, чтобы старательно контролировать свой голос. Каждое произнесённое мной слово имело здесь колоссальный вес. Пусть я всю жизнь проработала в обслуге, для этого персонала я была начальницей. Эта роль нова для меня и потребует привыкания. Элис будет стоять здесь, уверенная, что сделала что-то плохое, пока я не дам ей объяснение. Я подозревала, что даже тогда она весь день будет переживать об этом.

— В амбаре никого не было, — сказала я ей.

— Прошу прощения за то, что зря потратила ваше время, мэм, — произнесла Элис натужным голосом.

— Ты не сделала ничего плохого. Но если этот мужчина вернётся вновь, пожалуйста, немедленно дай мне знать.

— Да, мэм, — опустив голову и почти выполнив реверанс, она поспешно попятилась из комнаты.

Попятилась. Я кто, королева? Я вздохнула. Для них — вполне возможно. Этот город определённо вращался вокруг Джунипер так, будто она была их царственной госпожой.

Из того, что произошло только что, я могла сделать несколько выводов. Кто-то (с хорошо обученными, ужасающими собаками) предпринял попытку покушения на мою жизнь. Мужчина, который постучал в дверь, отправил меня в амбар, чтобы покушение могло состояться. Мужчина, который взял на себя заманивание, необязательно был тем же, кто совершил попытку убийства. Он мог просто передавать сообщение. Возможно, на меня нацелилась пара.

Люди настолько ненавидели то, что я унаследовала поместье Кэмерон, что готовы пойти на убийство, лишь бы избавиться от меня? Самыми очевидными подозреваемыми были альтернативные наследники — чета Александров. Они получили бы самую крупную выгоду. Но я встретила их прошлым вечером, и они показались мне славными, если только я вообще не умела разбираться в людях без моей вторгающейся способности. Будучи официанткой, я научилась подмечать малейшие детали, тики, жесты, едва заметное смещение взгляда, которое подсказывало, получу ли я хорошие чаевые, стану жертвой надувательства или буду вынуждена отбиваться от рук, лапающих меня за грудь или задницу. От Александров я не уловила ничего, что заставило бы меня насторожиться. Однако я и не проводила много времени один на один с ними. Я намеревалась сделать это в ближайшем будущем, желательно в общественном месте, с кучей свидетелей.

Сто пятьдесят миллионов долларов — это большие деньги. Люди убивали и за гораздо меньшее. Во что я ввязалась? Может, более мудрая женщина просто ушла бы? И вернулась к чему? Индиана, сокрушительные долги, постоянная работа, никаких представлений о том, кто сжёг наш дом и убил мою мать, и никаких денег или времени на то, чтобы искать ответы.

Меня переполнила ледяная решительность.

Не оленёнок. Никогда не оленёнок.

Композитный арбалет — мой.

Я не побегу. Я больше никогда не буду сбегать.

***

Если дух Джунипер Кэмерон и задержался где-то в особняке, так это в её кабинете. Ощущение властной компетентности пропитывало безмятежную комнату, где она десятилетиями руководила заботой о поместье и нуждах Дивинити.

Комната ощущалась для меня такой спокойной, такой хорошей, что я несколько секунд постояла в её центре, закрыв глаза и впитывая умиротворённость. После такого утра мне это было нужно.

Закончив с Элис, я решила продолжить поиски генетического анализа — отчасти потому, что хотела ткнуть Алтею Бин носом в этот документ, но по большей части для того, чтобы отвлечься от случившегося только что. Я пока не могла раздразнивать рычание уродливости; мне нужно было снять напряжение. Этому защитному механизму я научилась, пока ухаживала за мамой. Каждый раз, когда мы получали всё худшие и худшие новости, я уходила куда-нибудь, делала что-нибудь, чтобы отвлечься, полностью избегала данной темы. Иногда мне требовалось несколько дней, чтобы переварить новый удар и посмотреть ему в лицо.

Час назад надо мной нависала смерть, сверкающая смертоносными лезвиями, и я понятия не имела, как избежала её, или почему инструмент резко сменил траекторию, врезавшись в комбайн, а не в меня. И это наименьшее из всего, что беспокоило меня.

Выбросив из головы мысли об этом событии, я осмотрела комнату. Возвышающиеся книжные шкафы обрамляли периметр, лишь в одном месте прерываемые гигантским камином с узорчатой каймой из колонн. Книги простирались вдвое выше моего роста, к верхним полкам давала доступ закреплённая лестница на колёсиках. Потолок кессонирован встроенными квадратиками сверкающей меди, на которых были выгравированы те закрученные трискелионы.

Комната была успокаивающе тёмной, не терпела отвлечений от особняка за массивными и, как я подозревала, звуконепроницаемыми дверьми, через которые я вошла. Здесь, как и в хозяйских покоях Джунипер, не было ни следа технологий, ни плоскоэкранного телевизора, ни телефона, ни факс-машины. Полированное красное дерево, рельефный ковёр цвета слоновой кости и стены полночно-синего оттенка сплетали чары умиротворения и ясности. Ваза тех кремовых и голубых роз с пряным ароматом стояла на каминной полке, перед которой располагался стол. Плотно задёрнутые шторы были из кремового бархата, освещение мягкое, мебель элегантно уютная, состоящая из стёганого дивана и таких же кресел.

Я подошла к столу и, не обнаружив на поверхности ничего интересного, кроме счетов, стандартных аксессуаров и изысканной лампы из витражного стекла, открыла ящики и начала рыться. Через двадцать минут, так ничего и не отыскав,