— Видите ли, господин Маллверт, — осторожно проговорил воспитанник орков. — Если бы вы были на моем месте, вам бы тоже повсюду чудились ловушки. Скажу честно — я уже сыт по горло и собственными приключениями и недоверием. За последнее время — не знаю даже, сколько его прошло, меня столько раз предавали, пытались убить, что я устал считать. Опять-таки, будучи признанным в Скаллене едва ли не почетным гворном, мне трудно смириться с недоверием вашей расы.

— Простите нас, господин Таггерт. Считайте, что вы прошли проверку. Но у меня, как у главы миссии, есть оправдание. Наша миссия должна была смениться четыре месяца назад. Стало быть, мы провели здесь уже семь месяцев, вместо трех. Гворны устали. Обычно нас спасала работа, но я был вынужден отдать приказ прекратить изыскания и законсервировать все шурфы. Две недели назад были убиты геологи, исследовавшие бурый известняк, а неделю назад серьезно ранен мой заместитель. В общем итоге погибло десять гворнов, а это четверть миссии!

Главный инженер замолчал, грустно покачал головой. Действительно, потерять десятую часть личного состава за две недели — это очень много.

— Ладно, открою вам еще одну тайну, — махнул рукой Маллверт. — В условиях, когда наша миссия действует на чужой территории, нам предписано быть очень внимательными и подозрительными. Кроме того, положено помещать всех новоприбывших, за исключением тех, кто прибыл с Большой земли...

— Большой земли? — переспросил Данут.

— Ну, мы так называем Фаркрай, — усмехнулся Главный инженер. — Ну, соответственно, здесь у нас Малая земля.

— Забавно, — усмехнулся Данут.

— Ну да, — кивнул гворн. Задумавшись, спросил: — Так вот, о чем это я? А, о карантине. Положено, чтобы те, кто пробыл в полевых условиях больше двух недель, помещать в отдельную изолированную комнату. Ну, а если к нам прибудет какой-то объект — орк, фолк или эльф, требуется не только поместить его в изоляцию, но и задать ему ряд вопросов. Мало ли, не окажется ли он чьим-то шпионом? Но, касательно вас, другое дело. Вас допрашивали исключительно из любопытства. Вы — известная фигура в Скаллене. Мэтр Байн для многих из нас любимый учитель. Его рассказ о том, как вы спасли жизнь почти десятку гворнов, убив чудовище, записан во все хроники. Как думаете, сколько желающих будет лично пообщаться с самим Данутом Таггертом? Тем более, что в последнее время у нас здесь царит скука и уныние. Как я уже сказал, из-за нападений я приказал свернуть все работы. А без работы мы начинаем впадать в уныние.

То, что гворны впадают в уныние, оказавшись без работы, Данут знал. Но он еще ни разу не слышал, о гномах-бездельниках.

— А что вообще происходит, как вы считаете? Вот так вот, ни с того, ни с сего. Когда я разговаривал с вашими начальниками — Шагромом, директором Скалленского завода, мэром, они ничего не говорили о ваших проблемах.

— Вы отплывали четыре месяца назад. Нет, даже пять. Тогда и у нас все шло гладко и хорошо. Я здесь уже десять лет — с самого начала основания миссии. Ну, понятное дело, я тоже меняюсь со своим коллегой Свиртом. Странное дело, но когда мы сюда прибыли, то не встретили никого — ни гворнов, ни фолков, ни даже эльфов, хотя, по слухам, часть эльфов осталась на Земле предков и не ушла на Фаркрайн. Мы разбили тут лагерь, стали вести изыскания, как вдруг оказалось, что люди тут все-таки есть, а место, куда причаливают наши корабли, является местом, где проводят ярмарки. Мы познакомились с этими людьми. Выяснилось, что часть из них являются эльфами, живущими в пустыне, есть фолки, а есть еще непонятно кто — скотоводы, пасущие овец. Ну, об этих людях вы осведомлены лучше меня.

— Все, что я о них знал, я рассказал вашим коллегам, — напомнил воспитанник орков. — Если понадобится, то теперь я даже смогу отыскать их оазисы. Хотя, мне говорили, что есть эльфы, по-прежнему живущие в лесах. Так есть города. Возможно, у них есть даже свое государство. Но где этот лес, я пока не знаю.

— Боюсь, теперь нам будет не до поиска лесов с эльфами, — вздохнул Главный инженер. — Если, не приведи Ауле, на нас нападут, наш лагерь не выдержит и часа. Видели наше ограждение и ворота?

Данут кивнул. Ограждение, хотя и металлическое, с острыми шипами сверху, но чисто символическое. Так, ограда от диких животных. Человек, если задастся целью, перемахнет ее в два счета. Или можно накинуть на ворота какие-нибудь цепи, веревки и просто их вырвать. Тут даже люди справятся, а коли есть животные — лошади, или верблюды, так еще проще.

— Кстати, когда я спрашивал ваше мнение о господине Периверте, то имел ввиду именно профессора Байна Периверта, потому что господин Гвейн — кстати, я даже не знал, что он теперь ректор, занимался большей частью административной работой, и со студентами занятий не вел. Его аудиторией были уже защитившиеся бакалавры, мечтающие о научной карьере. А мэтр Байн как раз любил работать с первокурсниками. До сих пор помню, как он демонстрировал нам различные способы ковки клинков. Кстати, огромное вам спасибо за то, что вы доставили в Скаллен останки профессора. Когда я уплывал на вахту, обезглавленное тело профессора как раз и было обнаружено. И, если я правильно прочитал ваши допросные листы, уже наказали обидчика?

— Это вышло случайно, — скромно отозвался Данут. — В тот момент я просто спасал свою шкуру. А то, что в мешке у Курбады лежит голова профессора, я не знал.

— Ну, господин Таггерт, вольно, или невольно, но вы это сделали. Да, а серебряную свирель, которую вы обнаружили среди вещей наемного убийцы,уже испытывали?

Воспитанник орков развел руками:

— Увы, мертвяков к тому времени уже перебили, а новых пока не предвиделось. Хотя, мне говорили, что свирель можно испытать каким-то другим способом.

— Наши биологи наверняка отыщут способ, как воздействует звук на мертвую материю, — оживился господин Маллверт.

Главному инженеру, судя по всему, приходилось сталкиваться с «мертвым войском» некромантов. Он бы еще поговорил, но в дверь постучали, а потом, не дожидаясь разрешения, в комнату вошел гворн — молодой, не больше ста лет.

— Господин Главный инженер, у нас проблемы, — сообщил гворн, окидывая взглядом Данута. Похоже, не хотел говорить при постороннем.

— Можно и при нем, —