Еще несколько скупых жестов – и роли распределены получше,чем в Большом театре. По телу в одно неуловимое мгновение пробежал привычный,неописуемый словами холодок – ощущение последней секунды перед ударом, когдаостановиться уже нельзя, как нельзя задержать рушащуюся на берег волну прибоя,когда закончились все расчеты и начался бой… А бой бывает самым разным, вовсене обязательно шумным.

Тот, кому поручили собаку, бесшумно перемещался, перебегаяот дерева к дереву. Оказавшись напротив конуры, метрах в тридцати, развернулпакетик и положил кусок мяса в широкую черную резинку большой металлическойрогатки. Опустился на одно колено, оттянув резинку до предела. Отпустил.

Над прогалиной мелькнула словно бы смазанная полоса – кусокмяса, для пущей привлекательности аромата пропитанный вкусовой добавкой (икое-чем не столь приятным), влетел прямо в широкое полукруглое отверстие будки.Явственно слышно было, как потревоженный пес, звякнув цепью, вскочил, рыкнулспросонья. Несколько секунд тишины – и он показался из будки, лег башкойнаружу, зажав меж передними лапами нежданный подарок, обнюхал. И в три глоткаразделался с коварным угощением.

Отрава подействовала почти сразу же. Послышался короткийпридушенный визг, и пес, чуть подавшись наружу, свалился набок, немногоподергался, застыл. Следовало бы его пожалеть, чуть ли не единственного здесь, ктони в чем не виноват, но не было времени на лирику. Понаблюдав и убедившись, чтоглаголевская фармакология сбоев не дает, Мазур дал отмашку ладонью.

Все происходило в совершеннейшей тишине. Фигуры в лохматыхкомбинезонах с разных сторон короткими продуманными зигзагами кинулись кдомику, держась так, чтобы их не видно было из окон. Кроме одной, быстроприближавшейся к вертолету. Еще несколько секунд – и двое заняли позиции убоковых стен, а Мазур, одним прыжком преодолев круг света у крылечка, встал вплотнуюк двери. Двумя пальцами левой руки попробовал ручку. Когда она послушноподалась, осторожненько потянул дверь на себя. Отошла, самую чуточку. Ага,крючок, и не более того…

Просунул в щель лезвие ножа – зазубренным обушком вверх. Вдве секунды приподнял крючок, аккуратненько опустил его, чтобы не звякнул.Потянул дверь так осторожно, словно вывинчивал взрыватель мины, стоя наполусогнутых, готовый в любой момент в прыжке уйти в сторону. Возле самого егоуха замаячила широкая черная трубка глушителя – напарник подстраховывал.

Тишина. Из распахнутой двери пахнуло устоявшимся тепломжилища: несвежие постели, тушенка, лук, оружейная смазка… На цыпочках Мазурскользнул внутрь, быстро и бесшумно перемещаясь по методу ниндзя – подошваставится за подошву, при сноровке словно на роликовых коньках катишься…

Судя по жизнерадостному храпу, все трое обреченных дрыхлиздоровым сном, и это походило на казарму в том далеком городке с заковыристымназванием, но там Мазур не испытывал ничего, кроме инстинктивного стремлениясделать работу хорошо, а здесь в висках горячо, блаженно пульсировалопредвкушение мести… Он переместился вдоль стены, все еще сжимая в руке нож, неприкоснувшись к висевшему за спиной автомату. Поднял указательный палец – и вокно за его спиной ударил луч мощного фонарика, а в руке тенью скользившего заним напарника вспыхнул второй.

Нервы у спящих оказались вовсе уж железными – заворочались,не открывая глаз, переваливаясь на животы, но Мазуру хватило времени, чтобыопознать в крайнем слева (две койки из пяти пустовали) «капитана» Толика,командовавшего ряжеными солдатами, захватившими Мазура с Ольгой на берегу.

Условный жест напарнику – и автомат того дважды плюнулнегромкими щелчками, тускло-желтыми язычками огня. Два тела дернулись напостелях, замерли, конвульсивно подергивая ногами в угасающем ритме. Теперьможно было и позволить себе пару секунд, не более, чисто личного времени…

Видимо, некий инстинкт вырвал «капитана» из сна. Он ошалеловзметнулся, щуря глаза, вслепую нашаривая прислоненный к стене рядом с койкойавтомат. Дав ему пожить еще секунду, Мазур метнулся вперед, окруженный ореоломот бьющего прямо в спину яркого луча – и всадил нож по самую рукоять,прямехонько под ребро. Он был из тех, кому прекрасно знакомо ощущениеотлетающей души, передающееся через руку с ножом, как удар тока, – когдаубитого тобою навсегда покидает жизнь, и на миг перед убийцей словнораспахивается в иной мир окружающая реальность… Словами это не передашь, как нистарайся. То ли ангелом смерти сам себе кажешься, то ли ощущаешь прикосновениебезумия…

Все. Нету больше у обитателей «Заимки» ни радиосвязи сБольшой Землей, ни вертолета. По рации согласно заранее отданному приказуласково пройдутся первым попавшимся гаечным ключом либо просто прикладомавтомата, следовало бы заодно изуродовать приборы в кабине вертолета, но этобудет совершенно излишний вандализм, поскольку вертолетчик – вот он, коченеетсебе…

…Освещенный полной луной сказочный городок был по-прежнемупрекрасен – чудо, возникшее словно бы по мановению волшебной палочки, кусочекдревней Руси, неведомой силой перенесенный в чащобу. В серебристом лунном свететускло сияли позолоченные двуглавые орлы на шпилях теремов и восьмиконечныйраскольничий крест над церквушкой, загадочно посверкивают многоцветные витражи,длиннющая тень от башни протянулась по всей прогалине, упираясь в ближайшуюсопку. Даже знакомый флаг висит над воротами, обмякнув в безветренном воздухе.Мазур покосился на замершую рядом Джен – еще немного, и совершенно по-детскиразинет рот, вряд ли она ожидала, что поганое логово охотников за людьмисмотрится со стороны так чарующе…

Положительно залюбовалась… Мазур легонько подтолкнул еелоктем, она опомнилась, виновато улыбнулась. Присевший на корточки спецназовецвозился со своими тремя приборами, соединенными в единый блок. Остальные стоялии сидели в вольных позах, прислонившись к деревьям. Поблизости тихонько журчаларечушка, протекавшая через волшебный деревянный городок и исчезавшая вдали межсопками. В городке светилось одно-единственное окошко – в главном тереме,сбоку. Судя по колыхавшимся на потолке той комнаты разноцветным отблескам,кого-то в «час волка» мучила то ли бессонница, то ли тяга к искусству, и онсмотрел цветной телевизор. Возможно, караульный.

– Ну? – спросил Мазур, когда оператор, налюбовавшись назеленые загадочные синусоиды и переливы цветных лампочек, поднял голову.

– Сигнализация по периметру. Датчики короткого радиуса, типа«Ожерелье», принцип действия…

– Я знаю, – сказал Мазур. – И ничего больше?

– Ничего, ручаюсь. Даже странно чуточку…

– Чего там странного? Самоуверенный народ, вот и все… Пультлокализовали?

– С большой долей вероятности – во-он в том теремке.

– А с меньшей?

– Простите… В том теремке, ручаюсь процентов на девяносто.

– То-то, – проворчал Мазур. – А как насчетчасовых? – У них там есть кто-то на вышке. Один. В бинокль не видно, нодетектор фиксирует.