— Ну хорошо, — начал я. — Прошлым вечером, часов в семь, ясидел, точно так же, как сейчас, здесь на веранде, любовался прибоем и курил…

— Не с этого места, раньше, — мягко перебил меня Ричард.

— Раньше?

— Расскажи мне о полете.

— Ричард, я же рассказывал тебе о нем уже много-много раз! —устало затряс я головой.

Напряженно вслушиваясь в каждое мое слово, Ричард морщил лоби был похож на какую-нибудь из своих необычных скульптур.

— Да, рассказывал. Но, может быть, ты не все вспомнил тогда,что-то упустил. А сейчас, может быть, вспомнишь — попытайся. Мне кажется,сейчас у тебя может что-нибудь получиться.

— Ты так думаешь?

— Ну а почему бы нет? А потом, когда ты закончишь, мы можемпоехать поискать могилу.

— Могилу… — машинально повторил я. В моем воображениивозникло огромное, пустотелое и ужасно-черное кольцо. Ничто не могло сравнитьсяс ним в черноте… Такой непередаваемо-ужасной тьмы не видел я даже тогда, когдамы с Кори, пять лет назад, плыли по бесконечному космическому океанудалеко-далеко от нашей планеты. Это была тьма… Настоящая тьма, тьма, тьма…

Пальцы под бинтами — мои новые глаза — слепо таращились вэту тьму и зудели, зудели, зудели…

Кори и я были выведены на орбиту Земли на ракете-носителеСатурн 16. Ракета была настолько огромной, что все журналисты ителе-радио-комментаторы называли ее не иначе, как Эмпайр Стейт Билдинг. Онадействительно была просто фантастически-огромна. Старый носитель, Сатурн 1Б,выглядел бы по сравнению с ней просто игрушкой. Огромная пусковая площадка,выстроенная специально для Сатурна 16 на мысе Кеннеди, имела фундамент,уходящий на шестьдесят с лишним метров в землю!

Мы сделали несколько витков вокруг Земли, чтобы еще разпроверить все бортовые системы, сошли с земной орбиты и легли на рассчитанныйкурс — на Венеру. В сенате не утихали бурные споры по поводу дальнейшихпрограмм исследования космического пространства, люди из НАСА молились о том,чтобы наш полет не прошел даром, чтобы мы нашли хоть что-нибудь, а мы темвременем уплывали в открытый космос.

«Не важно, что! — любил повторять Дон Ловинджер,руководитель программы „Зеус“, по которой мы тогда работали. — Ваш корабльпросто напичкан различными новейшими техническими приспособлениями наблюдения ипоиска, включая пять телевизионных камер повышенной мощности и разрешающейспособности, а также принципиально новый телескоп с уникальной системой линз ирадио-электронных фильтров. Найдите с их помощью золото и платину! Еще лучшебудет, если вы найдете каких-нибудь разумных существ, этаких маленькихсиненьких человечков. Найдите хоть что-нибудь! Хоть дух Хауди Дуди для начала…»Такой вот был веселый человек.

Эти напутствия были, однако, излишни — мы с Кори и сами былиготовы и очень сильно хотели сделать все, что от нас зависело и что мы моглисделать. Тем более, что за последние несколько лет в программах космическихисследований практически не было достигнуто сколько-нибудь существенных,кардинальных результатов. Начиная с Бормана, Андерса и Ловелла, которыевысадились на поверхность луны в 68-м и нашли там только холодный, безжизненныйи грязный песок. Перечень этот можно продолжить упоминанием об экспедиции на МарсМакхэна и Джекса одиннадцать лет спустя — там они тоже нашли только бескрайниепустыни холодного безжизненного песка и единственными организмами на них былилишь очень редкие и немногочисленные лишайники, не представляющие практическиникакого интереса. Стоимость же исследований более глубокого космическогопространства была, да и остается очень-очень высокой. Были и полеты,заканчивавшиеся просто трагически. На борту второго и последнего корабляАполлон, например, с астронавтами Педерсеном и Лендерером, маршрут которогопролегал уже через несколько планет солнечной системы, при загадочныхобстоятельствах вышли вдруг из строя все системы жизнедеятельности и управленияполетом и корабль никогда уже больше не вернулся на Землю. А орбитальнаяобсерватория Джона Дэвиса была задета метеоритом… Одним словом, космическиепрограммы продвигались очень медленно и не очень успешно. Возможно, наш выходна орбиту Венеры был одной из последних попыток человечества изменить этоположение вещей, по крайней мере в ближайшем обозримом будущем.

В полете мы находились уже шестнадцать суток и занималисьпочти только тем, что практически постоянно лопали какие-нибудь консервы,спали, играли в разнообразные игры, которые были специально предусмотрены наборту для того, чтобы мы не скучали, читали или шатались взад-вперед по кораблю(если так можно выразиться применительно к условиям невесомости) и глазели всевремя от времени в иллюминаторы, любуясь Млечным Путем.

На третий день полета у нас вышел из строя кондиционервоздуха, а вслед за ним отказал и дублирующий кондиционер. Неполадку эту нельзясчитать крупной, но, все же, комфорта это не прибавляло. Тем более, что запасвоздуха на борту был, все-таки, ограничен определенными пределами и пополнитьего можно было только в плотных слоях атмосферы. Мы наблюдали, как Венера, помере нашего приближения к ней, постепенно превращалась из звезды в оченькрасивую светящуюся планету, перекидывались шуточками во время сеансов связи сцентром управления полетом в Хансвилле, слушали записи с музыкой Вагнера иБитлз, ставили кое-какие эксперименты по космической навигации, предусмотренныепрограммой полета, делали необходимые контрольные измерения и так далее —обычные будничные занятия и заботы. Пару раз мы вносили корректировки внаправление полета. Оба раза — лишь очень незначительные. Один раз, на девятыйдень полета, Кори вышел в открытое космическое пространство. Целью этого выходабыло убрать сильно выступающую за обводы корпуса корабля высокочастотнуюпередающую антенну ДЕСА — впредь до специального распоряжения с Земли о ееобратном выпуске и вводе в эксплуатацию. То есть, как я уже говорил, обычныебудни. До тех пор, пока…

Тут я ненадолго замолчал.

— Антенна ДЕСА, — напомнил мне Ричард. — Ты говорил обантенне ДЕСА. Что же было дальше?

— Да, так вот, антенна ДЕСА — специальная антенна дляпередачи высокочастотных сигналов в открытое космическое пространство. Сигналыэти имели очень большой радиус действия и были предназначены для возможныхвнеземных разумных цивилизаций. Эксперимент не удался…

Я нервно постучал пальцами о подлокотники кресла — стало ещехуже. Зуд становился все нестерпимее.

— Принцип действия этой антенны, — продолжил я, — был такимже, как и принцип действия радиотелескопа в Западной Вирджинии — того, тызнаешь, наверное, что предназначен для приема отдаленных и очень слабыхрадиосигналов от возможных внеземных цивилизаций. Только вместо приема антеннаэта, тоже очень мощная работала на передачу. Ее действие, однако, былонаправлено прежде всего на самые отдаленные планеты солнечной системы — Юпитер,Сатурн и Уран.