Небо над империей слишком давно было мирным. Они старели, а напряжение росло. Сколько он ещё сможет участвовать в подковёрных войнах, прежде чем объявится умник, который выскажет светлую мысль о том, что пора бы расторгнуть опасный и ненадёжный союз? И сколько сил осталось у Империи, чтобы противостоять соседям?

Амань слишком хорошо знал положение вещей в армии и всё больше склонялся к тому, что ему самому следует сменить цвета и найти новый дом, достаточно безопасный, чтобы его дети могли спокойно вырастить внуков, не боясь быть казёнными вместе с ним. Чанкин казался наилучшим выбором. Теперь осталось расплатиться за сотрудничество, а потом… Потом он разберётся на месте. Главное, успеть первым в этом змеином гнезде, которое по недоразумению зовётся Лояном.

***

В тот же вечер пришло ещё одно письмо, которое тут же было скомкано Цинь Сюин и брошено в угол. Потом она всё же подняла его и перечитала, чтобы порвать и выругаться словом, совершенно непозволительным для почтительной дочери из благородного дома.

«Дорогая Сюин, отец всё-таки вызвал меня домой. Не имею ни малейшего понятия, зачем я ему, если рядом столько братьев, но, боюсь, в этом есть и их вина. Я буду писать тебе так часто, как смогу: ты ведь почти ничего не знаешь о наших краях? Постараюсь вернуться в столицу, как только представится случай. Время, проведённое с твоей семьёй, было удивительным. Во всех смыслах. Пожалуй, я никогда не видел чего-либо хоть немного похожего. Это пугает, но только поначалу. Передай моё бесконечное уважение твоему отцу и удар палкой Кану, коль скоро он вернётся из своей северной глуши.

Чжан Вэй».

И хотя Сюин и понимала, что сын не может ослушаться отца, ей почему-то хотелось плакать. Конечно, у них ничего бы не вышло. Конечно, это всё детские глупости, и отец так говорил, глядя сквозь пальцы на дружбу, но… но… Будь всё, как в красивых легендах, она бы сбежала. И Вэй. Они бы подались в бродяги, стали бы грабить повозки торговцев. Она всегда бы носила калирамские шаровары и ела еду прямо с костра, а у него были бы шрамы, повязка на глазу и огромный меч. Вэя боялись бы все разбойники, а брат объявил бы на них охоту, но всё никак не мог бы поймать. А когда догнал бы, они сели бы возле костра и выпили, чтобы разойтись, потому что Кан понял бы, как она счастлива…

Но произойти так могло только в сказке. И вскоре ей предстоит познакомиться с мужем. Да и Вэю подберут супругу, достойную его фамилии.

Сюин пнула клочок письма и расплакалась.

И всё-таки, это было очень плохой идеей: выдавать себя за шэнми. Цинь Кан мрачно смотрел на солдат, которые нервно топтались перед пастью шахты, стараясь не ступать в тень.

– Господин Цинь, Лоян нас по голове не погладит, если мы потеряем ещё и этот рудник. И каторжников цы-ши отправлять некуда будет, сами понимаете… – грустный Сяо не мог понять замешательства Кана, но затем вдруг улыбнулся. – Вы что же, не такой способный, как отец?

– Сравнил ты, Лян… – Кан помедлил, но уцепился за подсказку и раздосадованно махнул рукой. – Не такой. Между нами: мне только пару печатей даются да самая простая магия. Вот и…

– … Оказались здесь. Понятно. И у проклятых свои проблемы, – Лян фыркнул и покачал головой. – Но с рудником надо что-то делать.

***

Капитан был прав. Северный шэнми разогнал демонов, заполонивших форт в Ночь шествия, и даже закрыл разлом, который выпустил их из Бездны, однако уже к вечеру следующего дня из шахтёрских посёлков стали приходить скверные новости. Как и предполагал Лян, демоны прятались от солнца под землёй. Каторжники, которых в качестве «пушечного мяса» отправили на разведку, не вернулись. А ещё через пару дней пришла дощечка от окружного цы-ши о том, что он не будет отправлять новых рабочих, пока Цинь Кан не гарантирует, что все отродья Бездны покинули шахты. Иначе (как крайне вежливо следовало из послания) у них не хватит людей, а обременять себя расходами на наём забойщиков взамен осуждённых уездная канцелярия не собиралась.

Кан увиливал от этой задачи столько, сколько мог, пытаясь выиграть себе немного времени на раздумья. Солдаты ожидали, что он снова развесит печати и наколдует что-нибудь страшное, избавив их от ежегодной опасности. Лян задумчиво рассказал ему, что раньше демонов выманивали «на живца», выжидая, когда твари оголодают и понесутся за людьми даже на свет. В большинстве случаев это заканчивалось смертью «приманки», и в прошлом году начальник гарнизона Цзыдань Ли доругался с цы-ши до объявления безмолвной войны друг другу, поскольку ни один, ни второй не хотели терять ни людей, ни прибыль.

– Знаешь, Лян, он выглядел таким спокойным и уверенным, этот ваш Цзыдань. А осталась от него только куча навоза, которую нужно разгребать. То есть, мы и с цы-ши не дружим?

– Так точно, господин Цинь. Ни с Севером, ни с Югом. Везде враги.

Кану показалось, что этот чудовищный вывод веселит старого капитана Ляна. Ему же самому смешно не было ни капельки.

***

Так они и оказались с небольшим отрядом в одно морозное утро здесь, у порога шахты. Новоявленный начальник гарнизона старался не думать о том, что через день его ждёт встреча с шэнми северян, а ответа из Лояна об увеличении продовольствия всё не было и не было, хотя он написал доклад, изложив их бедственное положение. В довершение всей чудовищности происходящего, в форте подохли ещё две лошади, что в этой глуши ценились дороже золота. Положение не переставало казаться ему критическим. Да и холод этот собачий раздражал настолько, что Цинь уже задумывался о том, не забрать ли в качестве трофея волчью накидку их пленника.

– Господин Цинь, и всё же… Мы столько времени потеряли перед тем, как приехать сюда, для того, чтобы вам доставили это? – капитан указал на нагруженного мешками мула.

– Именно, – Кан прикрыл глаза козырьком ладони, щурясь на солнце. – Небо чистое. Должно сработать. Разгружайте!

– Да что там?

– Зеркала.

– Что?

Кан недовольно посмотрел на Ляна и двинулся к шахте. Отец точно оторвал бы ему голову за задуманное, но Аманя рядом не было, а рудник – вот он, пожалуйста.

– Если вы перестанете корчить из себя самоуверенного цзюэ, который всё знает, то я могу постараться вам помочь, – капитан не отставал от него и снова появился по правую руку.

– Корчить? Лян, я пытаюсь хоть как-то выполнять свою работу, – терпение у Кана постепенно заканчивалось. – Да тащите вы сюда эту рухлядь! Капитан, – Кан скрестил руки на груди, – мне разогнать демонов печатями? И что вы будете делать, когда в следующем году приедет новый начальник гарнизона? А через год? А ещё через год? Эта погань не перестанет лезть.

– И?

– Свет. Внимание! Большое зеркало – сюда. Ещё два по бокам.

– Вы состояние на это потратили!

– Пожертвование бедному форту Илао от самоуверенного цзюэ. Ещё три мне дайте!