— Если бы, конечно, не болезнь вашего отца, вы бы приехали кнему.

Джордж как-то странно посмотрел на меня.

— Извините, сэр, — сказал он. — Я не совсем вас понимаю.

— Ведь вы уехали, чтобы ухаживать за отцом, не так ли?

— Я не собирался уезжать, но месье Пуаро сам отослал меня.

— Отослал? — удивленно спросил я.

— Я не хочу сказать, сэр, что он рассчитал меня. Мыдоговорились, что я вернусь к своим обязанностям несколько позже. Я уехал поего желанию. Он снабдил меня достаточной суммой денег на тот период, пока ябуду здесь с отцом.

— Но почему, Джордж, почему?

— Я ничего не знаю, сэр.

— А вы не спрашивали у него?

— Нет, сэр. Я не считал себя вправе это делать. У месьеПуаро, как вы знаете, иногда возникали какие-нибудь идеи, но я его всегдасчитал очень умным и весьма уважаемым джентльменом, сэр.

— Да, да, — рассеянно пробормотал я.

— Необычайно приятный мужчина, несмотря на то, чтоиностранец. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Всегда следил за своейпричёской, усами.

— А! Его знаменитые усы, — я почувствовал боль привоспоминании о том, с какой гордостью Пуаро относился к своим усам.

— Очень заботился о своих усах, — продолжал Джордж. — Неочень модно одевался, но одежда была всегда как раз по нему, сэр, если выпонимаете, что я имею в виду.

— Да, я это знаю. Скажите, — деликатно прошептал я, — а усыон подкрашивал также как и волосы?

— Э-13. дек. 2004 14:47э.., усы чуть — чуть, а вот волосы..,насколько я знаю, нет. Во всяком случае, не в последние годы.

— Чепуха, — сказал я. — Они были чёрными как смоль,выглядели несколько неестественно и были похожи на парик.

— Извините меня, сэр, — Джордж закашлялся, — но этодействительно был парик. В последнее время у Пуаро сильно выпадали волосы,поэтому он носил парик.

«Как странно, — подумал я, — слуга знает о человеке больше,чем его ближайший друг».

Я вернулся к вопросу, который волновал меня.

— Может быть, вы всё-таки догадываетесь, по какой причинеПуаро отослал вас. Подумайте.

Тщетно. Джорджу ничего не приходило на ум.

— Можно только строить предположения, сэр, — наконецпроизнёс он. — Он избавился от меня, потому что хотел нанять Кёртисса.

— Кертисса? Но почему?

— Не знаю, сэр, — Джордж вновь закашлялся. — При встрече онмне не понравился, ничего особого. Кёртисс, конечно, силён физически, но едвали можно его считать таким слугой, который был необходим Пуаро. Одно время,насколько мне известно, он был медбратом в психиатрической больнице.

Я уставился на Джорджа.

Кёртисс!

Не по этой ли причине Пуаро так мало рассказывал мне?Кёртисс — единственный человек, о котором я ни разу даже не подумал! Да… АПуаро хотел, чтобы я искал Икса среди гостей Стайлза, но Икс не был гостем.

Кёртисс!

Какое-то время он был медбратом в психиатрической больнице!

Я где-то читал, что люди, бывшие некогда пациентами в домахумалишенных, позднее возвращаются туда уже в качестве медработников.

Замкнутый, молчаливый, с тупым взглядом человек. Человек,который может убивать по каким-то странным, только ему понятным, причинам…

Если это так.., если так…

Ну что ж, пелена с моих глаз спала!

Кёртисс?

Следующая рукопись оказалась у меня спустя четыре месяцапосле смерти Эркюля Пуаро. Я получил письмо от фирмы адвокатов с просьбойзаехать к ним. Там «в соответствии с инструкциями нашего клиента, покойногомесье Пуаро», они протянули мне запечатанный пакет.

Ниже я привожу его содержание.

«Mon cher ami, меня не будет в живых уже четыре месяца ктому времени, когда вы прочтёте эти строки. Я долго думал: писать или не писатьэто письмо, и, наконец, решил, что кто-то должен знать всю правду о том, чтопроизошло в Стайлзе. Кроме того, боюсь, вас одолевают самые нелепые, абсурдныеидеи, которые причиняют вам огромную боль.

Хочу сказать следующее: вы, mon ami, легко могли бы самипридти к истине. Я видел, что вы идёте по правильному пути. Если же вы неузнали правды, то по одной простой причине — вы всегда слишком доверяли людям.A la fin comme au commencement[29].

Вам бы следовало, по крайней мере, знать, кто убил Нортона,даже если вы пока не знаете, кто убил миссис Фрэнклин. Это, кстати, для васможет явиться ударом.

Вначале, как вы помните, я вызвал вас в Стайлз. Я написал,что нуждаюсь в вашей помощи, и это так. Я сказал, что хочу, чтобы вы заменилимои глаза и уши. И опять это правда, но не в том смысле, как вы поняли: выдолжны были видеть и слышать только то, что я считал нужным.

Вы выражали недовольство тем, cher ami, что я нечестно ведудело, все факты держу при себе и не называю вам Икса. Это так. Я вынужден былпойти на это, но не по тем причинам, о которых говорил. Истинные причины выскоро поймёте.

А теперь давайте обратимся к самому Иксу. Я показал вамдосье на пять различных преступлений. Я обратил ваше внимание на то, что вкаждом отдельном случае было совершенно очевидно, что обвиняемый или обвиняемаядействительно совершили преступление, но не было альтернативного решения. Затемя указал на другое важное обстоятельство — в каждом случае Икс либо принималучастие в событиях, либо был недалеко от места действия. И вы тогда пришли кзаключению, что это, как ни странно, может быть и правдой и ложью. Вы решили,что Икс совершил все эти убийства.

Но, мой друг, обстоятельства таковы, что в каждом (или почтив каждом) случае только обвиняемый мог быть виноват. С другой стороны, еслитак, то причём тут Икс? Если не считать людей, связанных с полицией иадвокатами по уголовным делам, вряд ли найдётся человек, участвующий в пятиубийствах. Такого не бывает, поймите! Не встретите вы человека, который бы посекрету вам сказал: «Я, между прочим, знал пятерых убийц!» Нет, нет, mon ami,это невозможно. Так что мы оказываемся в странной ситуации, которая напоминаетхимическую реакцию между двумя веществами в присутствии третьего, причём третьевещество не принимает участия в реакции и не изменяется. Таково положение. Этоозначает, что там, где находится Икс, происходит преступление, но сам Иксактивного участия в нём не принимает.