— Андрюша! — мама попыталась подняться вместе со стулом, но носатый ткнул ей в висок стволом.

— Сидеть! А вот и терминатор пожаловал, мы тебя давно ждем. Бросай автомат или я старухе мозги вышибу.

— Побереги свои. Что надо?

— Где Кукарев и братва?

— Встретиться хочешь? Могу помочь, на том свете они.

— А сундук?

— В Жердяевке. Поехали, пока темно. И вас никто не увидит, да и мне вместе с вами светиться западло.

— Можно и поехать. Только автомат отдай и побыстрей, а то как бы у меня палец не дрогнул, — носатый по-прежнему держал пистолет у маминого виска.

— Смотри, как бы у меня не дрогнул.

— Блин, еще пугает. Вот сожгу дом вместе с бабами. Клади автомат и хенде хох.

Надо было побыстрей выводить бандитов из дома, а то как бы у мамы не случился приступ. Я отдал автомат очухавшемуся бандиту и быстро вышел во двор. Не хотел, чтобы мама видела, как меня будут избивать.

Бандиты во дворе появились не сразу, да и то прикрываясь Николаем.

— Надо нам тебя обыскать, дружочек. Дернешься, баб пристрелим, а дом сожгем.

— Обыскивайте. Оружия у меня нет. И советую вам меня не трогать, кто потом покажет, где сундук? — попробовал я вразумить братву.

Но прикладом по голове я все же получил, да и попинали меня ладненько, пришлось выплюнуть еще один зуб. Однако сознание я не потерял и, даже когда на меня взвалили мотор, не пошатнулся. Но когда еще раз получил пинок, сказал:

— Если еще какая сука прикоснется, грохну мотор о землю и хрен вы тогда сундук увидите.

— Ладно, пусть идет, — пробурчал носатый, он, как я понял, был у них за главного. — Как братва погибла? Ты их порешил?

— Сами перестреляли друг друга, сундук не поделили. А последние вместе с Кукаревым на гранате подорвались. Смотри, как бы твои дружки не поступили с тобой, как с Кукаревым.

— Ты за свою жопу боись. Не будет сундука, на куски порежу.

Так, перебрасываясь любезностями, мы добрались до реки, после чего мне связали руки и вместе с Никифоровым бросили на дно моторки. Николай сел за руль, бандиты с оружием наизготовку в носу и в середине.

— Андрей, командуй, — разбитыми губами проговорил Николай.

Я понял, он спрашивал, не пора ли ему напасть на бандитов. Я дал понять, что не время, надо было увести их подальше от дома:

— Едем к месту рыбалки, где ворона сдохла. Отдам я им этот чертов сундук.

— Ясное дело — отдашь. Куда ты, блин, денешься? — хохотнул носатый. — Иначе вернусь в деревню и…

Последние его слова заглушил шум мотора. Впереди полчаса езды и неизвестность. Мы лежали лицом вниз, руки были связаны за спиной и, конечно, в таком состоянии ничем не смогли бы помочь Николаю, решись он напасть на бандитов. Способ расправиться с ними был один — перевернуть моторку, но для этого надо было действовать сообща и враз. Надо было как-то сообщить о своем плане Никифорову, но только я попытался приблизить голову к нему, как носатый пнул меня по макушке:

— Отверни от него рожу! Сучары, сговориться хотите?

— Я хотел ему сказать, чтоб он тебя предупредил, — прокричал я.

— О чем?

— О хранителе сундука, — я хотел напугать бандитов и продержаться в лодке до рассвета, чтобы можно было одними глазами договориться с Николаем и Никифоровым о совместных действиях.

Носатый приказал заглушить мотор, что Николай тут же исполнил.

— Бык, дружбаны говорили, ты привидение видел. Правильно базарили?

— Правильно, — нехотя обронил Никифоров. — Из-за него я и убежал, боялся, убью кого-нибудь. Оно меня каждую ночь звало, да меня удерживали. Убежал и чем все закончилось, не знаю.

— И какое оно было?

— Я только глаза видел, но спина от страха замерзла.

— И че привидение базарило?

— Приказало всех убить. Хорошо, мимо пальнул. А Тарзан по палатке долбанул, всех бы кончил, если бы не Кукарь.

— А почему привидение этого не тронуло? — носатый ткнул меня пяткой в голову.

— Не знаю, может, он заклинание имеет.

— Заклинание? Блин, ты че дурку гонишь?

— А то, что в живых никого не осталось, тоже дурка?

— Слышь, терминатор, есть у тебя заклинание?

— Нету. Просто хранитель сундука мстит тем, кто охотится за золотом.

— Я тебе что, лох? Впариваешь мне лабуду. Ты сундук взял, почему он тебя не тронул?

— Я его не выкапывал, не открывал, а, наоборот, зарыл обратно, правда, в другом месте. То есть сделал для хранителя доброе дело.

— Ладно, поплывем пока по течению. Не хрен в эту Жердяевку по темноте лезть. А ты утром доброе дело сделаешь для нас. Добряк сраный, от твоей доброты у Пирата до сих пор нога не срастается. Просил твою ногу привезти…

Носатый что-то говорил еще, но я его не слушал, в голове у меня созрел план, даже не план, просто я понял, что надо делать. Когда я говорил о хранителе сундука, я даже не вспомнил о камне заклятия, но тут меня озарило, а что если выкопать его, сработает он или нет? Будет ли хранитель исполнять мои желания? Ведь я бросил его и, по сути, отказался от его услуг. И он может отомстить мне. Но, с другой стороны, ему нужны жертвы, а я их ему дам. Иначе мы погибнем сами.

Когда нас поднесло к месту высадки, было уже светло. Прежде чем освободить мне руки, связали Николая. Лопата лежала там, где я оставил ее в прошлый раз, в кустах тальника, возле кострища. Лопату понес браток по прозвищу Цыпа, а Колыма остался сторожить Никифорова и Николая.

Почему в криминальной среде так принято давать клички? Может, принимая прозвище, человек как бы завершает разрыв с прежней жизнью, так как упоминание нормального имени связывало бы с нормальной жизнью, сдерживало воспоминаниями? Трудно, наверное, решиться на убийство, к примеру, какому-нибудь Вите Колчину, у которого мама учительница, а милая сестренка ходит в балетную школу. Другое дело, если его зовут Цыпа, слово, которое ничего ему не напоминает, ведь так не звали его ни мать, ни сестра, ни учителя в школе. Цыпа — инопланетянин на земле, которому на всех наплевать.

Как только зашли в лес, мне зажгло ногу и чем ближе подходили к закопанному камню, тем сильнее жгло.

Место захоронения выдавала пожухлая трава, да и то при внимательном взгляде. Я остановился и протянул руку:

— Давай лопату.

— Сейчас подам, за дурака, блин, считаешь, — носатый взял у братка лопату и кинул мне под ноги. — Дернешься, пристрелю.

Площадь раскопки я взял метр на метр, бандиты держались на почтительном расстоянии, и шансов, кинься я на них с лопатой, у меня практически не было.