— В багажном отделении вокзала.

— А где находится тот сундук сейчас?

— Я сказал ему.

— Продолжай, — предложил он. — Что потом произошло с темипятьюдесятью тысячами?

— Они сейчас у одного из двух человек.

— Кто они?

— Они или у Такахаши Кизаразу, менеджера магазинафотоматериалов, или у Эвелин Эллис.

— Почему ты так решил?

— Я купил фотоаппарат и пакет фотобумаги, — началрассказывать я. — Выложил из пакета несколько листов фотобумаги. Я не знал,сколько точно, возможно, пятнадцать или двадцать. Продавцы магазина утверждают,что они нашли семнадцать листов фотобумаги под прилавком, поэтому я согласен сэтим числом.

— И ты положил деньги в тот пакет вместо выброшенных листовфотобумаги, пакет поместил в коробку и закрыл ее?

Я кивнул.

— Почему ты решил, что деньги не были вытащены вЛос-Анджелесе?

— Это было сделано кем-то в магазине фотоматериалов, —продолжал настаивать я.

— Откуда это тебе известно?

— Когда Селлерс вскрыл посылку в Лос-Анджелесе, коробка спакетом фотобумаги была опечатана, чтобы у меня не возникли подозрения, но этобыла другая коробка. В ней был пакет со всеми листами фотобумаги. Если бы этобыл мой пакет, то в нем недоставало бы семнадцати листов.

— Ладно, Лэм, — согласился Хобарт, — я думаю, что ты чистпередо мной. Я скажу тебе, что я собираюсь сделать. Я намерен поработать с темяпошкой из фотомагазина.

Я покачал головой.

— Нет? — спросил он.

— Нет.

— Почему, нет?

— Я не уверен в этом, — пояснил я, — я хочу быть уверенным.

— Каким образом ты хочешь добиться этого?

— Не знаю, но мне думается, что убийство Даунера связано спропажей пятидесяти тысяч баксов.

— Убийством занимаюсь я, — напомнил Хобарт.

— Ну и занимайтесь. Я же хочу вернуть те деньги. Вызанимаетесь своим делом, а я буду заниматься своим.

— Хорошо. Как ты считаешь, что же произошло на самом деле?

— Я считаю, что у Бэксли был партнер в ресторане “Обед доотвала”. Думаю, что Бэксли не знал, что полицейские следили за ним еще до тогокак он позвонил из будки телефона-автомата и, оглянувшись, заметил их. Полагаю,что Бэксли зашел в ресторан “Обед до отвала” и заказал два сандвича, один безлука, а другой с луком, для того, чтобы под этим предлогом получить бумажныйпакет, в который он положил оба сандвича. Думаю, что он специально уселся передрестораном и стал медленно есть сандвичи для того, чтобы все могли видеть, какон расправляется с сандвичами. Полагаю, что эта сценка была частью задуманногоим плана. Считаю, что он потом незаметно вытащил пятьдесят тысяч баксов изкармана и, поскольку они причитались его партнеру по ограблению в качествеполовины всей добычи, положил деньги в бумажный пакет, бросил пакет в мусорнуюкорзину и, сев в машину, отъехал от ресторана.

Думаю, что именно в этот момент Селлерс совершил свою первуюошибку. Ему надо было отодвинуть крышку мусорной корзины и вытащить из неебумажный пакет. Только после этого ему следовало пуститься в погоню за Бэксли.

— Но тогда каким образом эти пятьдесят тысяч оказались уДаунера?

— Они достались ему от сообщника Бэксли, — пояснил я, — ипоскольку эти пятьдесят тысяч не являлись предметом дележа, то это означает,что Даунер должен был похитить их. Если бы у него оказались двадцать пятьтысяч, то я бы решил, что в деле было три партнера, что Бэксли получил половинуот ста тысяч, а другая половина была поделена между другими сообщниками Бэксли,которые только помогали ему ограбить бронированный пикап. А так как у Даунерабыли пятьдесят тысяч, то это означает, что он похитил их.

— Лэм, я должен кое-что пояснить тебе, — заявил инспекторХобарт.

— Что?

— Все развивалось не так, как ты говоришь, и мы это докажем,когда разберемся с этим делом.

— Почему вы так считаете?

— Пока не знаю, — признался Хобарт, — если хочешь, назовиэто инстинктом полицейского, но все не может проходить так гладко, как ты рассказываешь.Конечно, тебя осенила блестящая идея, но она останется только идеей, вот и все.

С недальновидными ребятами, такими, как ты, всегда беда. Тыдействуешь, как волк-одиночка в погоне за одной жертвой. Тебе приходит в головукакая-то одна идея и ты уже не можешь отвязаться от нее. Ты отрабатываешькакое-то замысловатое решение и следуешь только по пути к нему. Полицейские немогут позволить себе работать подобным образом. Они должны действовать шаг зашагом. Они не могут позволить себе пойти кратчайшим путем. Они избирают трудныйпуть, собирая то здесь, то там нужную информацию по крохам.

— О'кей. Вы следуете своим путем, а я своим, — возразил я.

— Что еще ты выяснил? — спросил Хобарт.

— В сундуке Даунера оказались некоторые вещи, в которых я несмог разобраться, — сообщил я. — Какие-то карточки, книжки и блокноты. Все этивещи сейчас находятся у Селлерса.

— Опиши мне поподробнее те карточки, — попросил Хобарт.

— На них нанесены ряды чисел, — я вытащил из кармана своюзаписную книжку. — Вот, например, — ноль, ноль, пять, один, три, шесть, четыре.

Хобарт прочитал вслух:

— Четыре, тире, пять, тире, пятьдесят девять, тире, десять,тире, один, тире.

— А теперь посмотрите на следующий ряд, — предложил я, — оноканчивается знаком плюс.

— Используй свой знаменитый нюх частного детектива дляразгадки этой чертовщины, — предложил мне Хобарт.

— Я обратил внимание на то, что большинство рядов этих чиселна карточках заканчиваются цифрами “три”, “шесть”, “четыре”.

— У тебя есть идея, что все это значит?

— Я все раздумываю, особенно об этих знаках “плюс” и“минус”.

— Прекрасно, Лэм, — заявил Хобарт, — продолжай раздумыватьнад этим. Пока ты остаешься здесь.

— А как насчет Эрнестин? — осведомился я.

— Пока она будет находиться здесь под присмотромнадзирательницы.

— Вы задерживаете ее?

— Не совсем так, мне хочется завершить расследование этогочертова дела, и я не смогу сделать это, если позволю массе темпераментныхпримадонн бегать по городку, разыгрывая из себя частных детективов, действующихпо интуиции. Если этот чертов япошка замешан в этом деле, то я вытряхну из неговсю душу.