— Что?

— Давно вы ее высадили?

— Да минут десять, наверное.

— Гони, — попросила я. — Машину спрячем, япойду по дороге, а ты в обход. Вмешиваешься только в крайнем случае. Я не хочу,чтобы Славка узнал.

— И я не хочу, — заверил Чижик и тут же хмуроспросил.. — Что это?

— Где?

— Не где, а что. Вроде выстрел.

— О черт, — взвыла я. — Останови машину. Ипомни, что я сказала.

Я бросилась, не разбирая дороги, к дому Славкиной бабушки изамерла на мгновение возле кустов боярышника, пытаясь понять, что происходит. Всером сумраке кто-то стоял на коленях в нескольких метрах от меня. Я сделалаеще несколько шагов, а человек поднял голову. Даже отсюда было видно, какпобледнело Славкино лицо. И было отчего. На коленях он стоял не просто так, втраве у его ног лежала женщина. В этот момент он заметил меня.

— Это ты… — пробормотал он, а я не видела повода несогласиться. — Это ты, — повторил Славка зло. — Как я тебяненавижу.

— Разумеется. Ты хотел укокошить меня, а застрелил своюлюбовницу. Сам понимаешь, сочувствовать тебе я не собираюсь.

— Сволочъ, — сказал ой

— Конечно. А ты дурак. Прежде чем стрелять, надоудостовериться, что перед тобой тот самый человек, которого ты намерен убить.Даже на это та не способен.

Теперь я поняла, что произошло. Лена шла к дому черезпустырь, а Славка, заметив ее, выстрелил — Небо затянуло тучами, и стемнелораньше, чем обычно в это время года… У нее тот же рост, тот же цвет волос идаже прическа та же. Немудрено обознаться. Подойти ближе он не рискнул. Убитьчеловека не так просто, а Славка трус.

— Ты сделала это нарочно, — сказал он, все ещестоя на коленях.

— Серьезно? Хочешь сказать, я ее убила? Я простохотела, чтобы она поехала со мной, как гарант моей безопасности. А онабросилась к тебе со всех ног, не желая верить, что ты обыкновенный подонок изапросто пристрелишь меня. К сожалению, она была не права.

Славке сейчас ничего не стоило убить меня, всех-то дел, чтовыстрелить, но он продолжал стоять на коленях и беззвучно рыдал. Все силы,которые у него были, он израсходовал на то, чтобы придумать убогий план ивыстрелить, желая навеки избавиться от меня. А теперь был раздавлен, потрясен ини на что не годен. Меня это не огорчило. Я наклонилась к девушке и на всякийслучай проверила пульс. Очень слабо, но он бился.

— Черт, — выругалась я. — Не сиди, как пень.Она жива. Подгони машину. Ее срочно нужно в больницу. Нет, лучше вызвать«Скорую». — Я достала сотовый, а Славка схватил меня за руку.

— Она жива?

— Да. Стрелок из тебя никудышный, а ты еще навернякапрятался за кустами, чтобы не подходить слишком близко… — Я набрала «ОЗ», ноСлавка выбил из моих рук телефон.

— Она правда жива?

— Правда. Но если ты будешь стоять, разинув рот, тоскорее всего умрет.

Он, поднявшись с коленей, отступил на шаг, а до меня наконецдошло. Я хмыкнула и покачала головой, так меня поразила догадка.

— А ты ведь бросишь ее здесь, — сказала я, —Бросишь? В самом деле, что ты расскажешь, когда привезешь ее в больницу? Ведьогнестрельную рану придется как-то объяснить, да и разговор с ней, если онавыживет, будет не из приятных.

— Я убью тебя, — истерично крикнул он.

— Да брось ты… У тебя руки дрожат, пока ты будешьвозиться с оружием, я успею раз пять пристрелить тебя. Думай, что делать сдевчонкой. Ты ж ее любишь. Давай шевелись.

— Что я могу сделать? — точно жалуясь, спросил он.

— Наверное, спасти. Впрочем, своя рубашка ближе к телу.Менты тебя не жалуют и вцепятся как клещи. А девчонок на свете много. Так ведь?

— Заткнись, — заорал он.

— Ладно. Сматывайся. Я вызову «Скорую», когда тыотъедешь. Если в город отправишься через старый аэродром, с машиной «Скоройпомощи» не встретишься.

— Ты серьезно? — робко спросил Славка.

— Конечно. Валяй.

— А ты?

— А я подожду. У меня сильное подозрение, что тыспособен сбросить ее в скотомогильник.

— Я ненавижу тебя, — тряхнув головой, торопливозаговорил Славка. — Ты мне всю жизнь искалечила, ты всегда.

Рука девушки вдруг отяжелела в моей ладони, а пульс большене прошупывался.

— Поздравляю, — сказала я, поднимаясь, — Утебя одной проблемой меньше.

— Она умерла? — спросил он, а я не моглаопределить, чего в его голосе было больше — страха или облегчения.

— Умерла. Но не худо бы убедиться в этом.

— Это ты все подстроила, — заметно ободрилсяСлавка. — Ты у меня за это… я тебя своими руками придушу…

— Заткнись. Был ты всю жизнь ничтожеством, им иостался. А грозить мне не смей. Я в отличие от тебя стрелять наугад не стану.Хотя тебя, по совести, в сортире утопить надо. Чего я тебе от души и желаю.

Славка все-таки выхватил оружие (слова о сортире произвелина него впечатление), но я это сделала раньшее, мы немного постояли, глядя другна друга, затем он опустил голову и отвернулся, а я пошла прочь, где за редкимлесочком меня ждал Чижик. Шла, не оборачиваясь, и ожидала выстрела. Но Славки ина это не хватило.

Валька стоял, привалившись к крылу своей машины.

— Что? — спросил тихо.

— Славка обознался и застрелил свою подружку. Чижикоблизнул губы, поспешно отводя глаза.

— Довольна? — спросил он насмешливо.

— Конечно. Я осталась жива. А ты предпочел бы видетьменя на ее месте?

— Нет, конечно. Ты ведь не хотела, правда? —Оправдываться я не собиралась. — Черт-те что… Ты когда-то любила его, а онтебя предал. Очень может быть, что ты хотела его смерти.

— Славкиной? Слушай. Чижик, — осенило меня, —а может, это ты хочешь его смерти?

— Между прочим, он мой друг, — с обидой заметилВалька.

— Все мы когда-то были чьими-то друзьями иливозлюбленными. Поехали.

— Ты сможешь добраться с объездной без меня?

— Смогу. А чем займешься ты?