— Чего?

— Неужели в рабство? С правом передачи по наследству?Вот спасибо. Я только не пойму, как потомственная дворянка, а некогда и английскаякоролева, — я кивнула на Ленку, — на это согласилась?

— На что? — не поняла Княжна и устало привалилаподнос (который я только что заметила) на вертушку проходной.

Тут-то до меня, наконец, дошло, что они решили мне подарить!

— Ленка, неужели ты испекла для меня свой чудо-торт?

— Ну, — подтвердила Княжна, после чего скинула сподноса полотенчико, дав тем самым мне и остальным возможность увидеть огромныйовал торта, а потом и уловить аромат ванили и миндального ликера. — Вчератри часа пекла. А ты чего про наследование какое-то говорила?

— Да я это… Э… Надеялась, что ты мне рецептдашь, — нашлась я, причем, не сильно погрешив против истины. Дело в том,что торт «Чудо», который свел с ума весь персонал нашего отдела, могла печьтолько Княжна, а делиться секретом его приготовления не соглашалась даже подпытками.

— Размечталась! — фыркнула Ленка. — Жуй,когда надо я испеку.

— Спасибо.

— А вот от меня, то есть от нас, мужчин. — На этотраз от толпы отделился Кузин и протянул мне пластиковую бутылку, наполненнуюкакой-то оранжевой жидкостью.

— Что это? — ошалев от такой щедрости,поинтересовалась я.

— Спирт, — гордо сообщил Санин, а Манинпояснил. — Настоянный на апельсиновых корках.

— Вот это да! Спасибо, мужики, — растрогалась я.

— А я вот… тоже тебе… подарок, — это Лева Блохин,пунцовый от смущения, выдвинулся в первые ряды и протянул мне литровую банку,закрытую полиэтиленовой крышкой.

— Тоже спирт?

— Что ты! — еще больше покраснел он. — Этодухи. Французские.

— В Париже кончились флаконы?

— Они в разлив продаются. На рынке. Мы решили взятьпобольше, чтобы тебе надолго хватило.

— Да, — высунулся Зорин. — Пусть, думаем,Леля хорошими духами вдоволь попользуется, а то я видел твой флакончик, онво-о-о-т такусенький. — И он продемонстрировал всем ноготь на своеммизинце.

— И название какое-то дурацкое то ли Кензо, то лиМензо.

— Дешевые, наверное, — встрял Кузин.

— Как пить дать, китайские. А мы вот, то сетьон, — Зорин ткнул друга в бок. — Он тебе настоящие французские купил.«Шанель» называются, слышала, может?

— В разлив? — уточнила я.

— Ага. Из города Парижа в цистерне привезли.

— Ну-ну.

Все присутствующие дамы приглушенно прыснули. Я же залиласьгромким, псевдо счастливым смехом.

— Спасибо огромное. Теперь могу смело свои копеечные«Кензо» выкинуть на помойку.

Дамы прыснули еще громче.

— А вас всех приглашаю к 10 часам в нашу комнату,праздновать.

Все радостно загалдели и разошлись. А мы, я, подружки, торти две спиртосодержащие бутыли, отправились в комнату, где в скором временидолжен был состояться банкет.

— Давай понюхаем, — предложила Маринка, когда мыводрузили банку на стол.

— Может, не надо?

— Давай, открывай, — скомандовала Маруся,известная своим неравнодушием к пахучим химическим соединениям.

— Сами напросились, потом не жалуйтесь, —предупредила я и сорвала крышку.

Сначала мы ничего не почувствовали, но уже через секунду покомнате разнесся приторно-сладкий запах то ли сирени, то ли фиалки. Сразувспомнилось детство, международный женский день 8 марта и сосед по парте,подаривший мне на этот праздник флакончик рублевых духов «Цветущий сад»,которыми я ни разу не рискнула подушиться из-за боязни, что все окрестные пчелыслетятся на меня, как на этот самый сад.

— Кошмар! — резюмировала Княжна.

— Что, интересно, туда налили?

— Тебе же сказали, что «Шанель», — простодушноподсказала Эмма Петровна.

— Размечтались. В лучшем случае «Цветы России».

— А что? Нормально пахнет, — неуверенно протянулаМаруся. Мы все уставились на нее, как на идиотку. — Нормально, говорю,цветочками.

— Тогда забирай, — я милостиво подвинула банкуподруге.

— Можно?

— Нельзя! — закричала Княжна, вырвав сосуд из рукМаруси. — Она нас задушит, ты же знаешь, сколько она на себя духоввыливает!

— Ладно, не дам.

К большому недовольству Маруси я закрыла банку, убрала ее в столи под страхом смерти не позволила ей к ней прикасаться. Потом я включилакондиционер, плюхнулась в кресло, задумалась.

— Чем ты нас будешь поить? — поинтересоваласьКняжна.

И, правда, чем? Не спиртом же дареным. Больше-то у меняничего нет.

— А вот хотя бы шанелем этим. Там градусов 60. А тортомзакусим.

— Ну, пра-а-а-вда? — заканючила Маруся.

— Вот алкоголики! Чем я их кормить буду, им неинтересно, им водки подавай.

— Можно и джина.

— Будет вам водка, — пересчитав в уме содержимоекошелька, добавила, — и джин.

— Ура! — возопила радостная компания.

А я засела за телефон. К моему счастью, я сразу дозвониласьдо фирмы «Вуаля!», которая специализировалась по доставке продуктов на дом.

— Девушка, — обратилась я к оператору. — Намдве бутылки джина, нет, пожалуй, одну, его все равно никто пить не будет, и«Швепса». Три водки «Пшеничной»…

— Четыре, — встряла непьющая Марья.

— Четыре.

— А мне портвейна, — пискнула Маринка.

— Бутылку белого массандровского портвейна. Колбасы,сыра, хлеба, горбуши копченой, так, что еще, — я вопросительно посмотрелана подруг.

— Шпротиков.

— Шпротов 3 банки, маринованных огурчиков, лимонов.

— И ананас, — ошалело гаркнула Маруся.

— И ананас, — смиренно заказала я и дала отбой.

— А горячего?

— Чего тебе?

— Жульена.

— Картошки из нашей столовки поешь, — отбрила яМарусю.

— Пустую картошку?

— Тушеную с мясом.

— Ну, тогда ладно.

Я треснула ее по загривку и начала составлять столы.

Через 20 минут столы были составлены в один большой, ещечерез 20 на нем появились бутылки и закуски, а спустя очередные 20 вокруг негоуже сидели мои возбужденные коллеги и сверкали голодными глазами на угощение.