«множества естественных людей» или об «объединении в одном лице стремлений многих» (id., р. 193). Наиболее полно эта тема будет развита в «Левиафане» Гоббса на основе таких ключевых для его философии понятий, как «олицетворение» (personnification), «искусственная личность» (personne artificielle), «доверитель» (auteur) и «представитель или действующее лицо» (acteur)'1. При этом Гоббс особенно подчеркивал произвольный характер «действующего лица», «представителя», «полномочия» которого основаны лишь на «соглашении» с «доверителем».

Говоря об «общественной ценности человека» (valeur civile), Гоббс часто использовал термины из области торговли. Его стилю было свойственно наделять термины значениями, отличными от их распространенного употребления (см. далее: анализ понятия «олицетворение»). Некоторые комментаторы, ссылаясь, в частности, на постоянное обращение Гоббса к понятию «цены» людей (prix des personnes), видели в нем основателя классической политической экономии (Macpherson, 1964). В нашем подходе мы, напротив, стараемся показать различия между «рыночным градом» и «градом репутации», последовательно анализируя формы величия, на которых они основаны. В граде репутации нет внешних по отношению к людям благ, которые в силу своей редкости вызывали бы конкуренцию желаний (concours des desirs). Признание репутации касается непосредственно людей, а их атрибуты, являющиеся условными по определению, выступают признаками их известности (renommee)18.

В теории личности Гоббса величие «естественных личностей», проистекающее из оказываемых им знаков почтения (signes d'honneur), связано с концепцией суверена как «вымышленной или искусственной личности» (personne fictive). «Знаки» (слова или действия), которыми характеризуется «представитель или действующее лицо» (acteur), «переносятся» на «доверителя» и «приписываются» ему, подобно тому, как следствия соотносят с причиной. Понятие «знаков» и «признаков» позволяет Гоббсу выстроить иерархию людей в соответствии с разными уровнями «величия». Наибольшим величием обладают те люди, кому оказывается наибольшее число знаков уважения. Этот же диспозитив лежит в основе концепции суверена как «вымышленной или искусственной личности». Действительно, в теории «искусственной личности» представление народа сувереном или представление доверителя действующим лицом предполагает проекцию доверителя на действующее лицо. Суверен, «искусственная личность», является «представителем», «действующим лицом». Он «олицетворяет» и «представляет» множество подданных, «доверяющих» ему свои полномочия. Однако способность «искусственной личности» представлять что-то предполагает третью сторону, которая выносит суждения и приписывает знаки. Но эта третья сторона совпадает с «доверителем», который благодаря механизму приписывания знаков отождествляет себя с сувереном (Jaume, 1983).

В граде репутации «величие» человека определяется лишь количеством людей, оказывающих ему доверие. Отличительным свойством этой формулы эквивалентности является то, что она исключает личную зависимость. Действительно, если в граде репутации пользоваться уважением «великих» (grands) означает иметь большую ценность, чем принимать знаки внимания и уважения со стороны «простых», «малых» (petits), то это лишь потому, что «великие» несут на себе отпечаток признания (reconnaissance) со стороны других. Вот почему «быть уважаемым, любимым многими или внушать страх многим есть нечто почетное, потому что это признак могущества» (Hobbes, 1977, р. 87). Таким образом, Гоббс сводит «все основания почета или уважения, выказываемых исключительной личности, к одному понятию — могущество» (Goldschmidt, 1974, р. 723)-Степень могущества человека (puissance) зависит от количества людей, которые признают его и которые, выказывая ему признание, наделяют его могуществом. «Наибольшим человеческим могуществом является то, которое составлено из сил большинства людей, объединенных соглашением, и перенесено на одну личность, физическую или гражданскую... Вот почему иметь слуг есть могущество, иметь друзей есть могущество, ибо все это означает объединенные силы» (Hobbes, 1971, р* 81—82)19.

Могущество «по своей природе» подобно репутации (гепот-тёе), поскольку оно «растет по мере своего распространения» (id., р. 81). Именно от известности и репутации человека в глазах других зависит его ценность или «величие». Так, «репутация могущества есть могущество, ибо она влечет за собой приверженность тех, кто нуждается в покровительстве», а «большой успех есть могущество, ибо он доставляет человеку репутацию» (id., р. 82).

Поскольку величие человека определяется мнением других людей, оно не зависит от самооценки человека: «Пусть люди (как это большинство и делает) ценят самих себя как угодно высоко, их истинная цена не выше той, в которую их оценивают другие» (id., р. 83). Величие человека, или его «ценность», зависит исключительно от мнения других: «Стоимость, или ценность, человека, подобно всем другим вещам, есть его цена, т.е. она составляет столько, сколько можно дать за пользование его силой, и поэтому является вещью не абсолютной, а зависящей от нужды в нем и оценки другого» (id.). Так, «способный предводитель солдат имеет большую цену во время войны или в такое время, когда война считается неизбежной, чем в мирное время. Образованный и честный судья имеет большую ценность в мирное время и меньшую — во время войны» (id.). Те же люди, чье превосходство признается лишь незначительным количеством людей (например, ученые), имеют в граде репутации небольшое значение и обладают слабой властью. «Знание — небольшое могущество, ибо оно не проявляется вовне и поэтому ни в ком не замечается, да и обладают им не все, а лишь немногие, и эти немногие обладают знанием лишь немногих вещей, а природа знания такова, что познать его наличие в ком-либо может лишь тот, кто сам в значительной степени овладел им» (id., р. 83). Поскольку величие человека производно от уважения, которое оказывают ему другие, то оно измеряется способностью человека быть на виду: «Быть знаменитым из-за богатства, высокого поста, великих деяний или какого-нибудь выдающегося блага есть нечто почетное, так как это признак могущества, по причине которого человек знаменит. Безвестность, напротив, есть бесчестье» (id., р. 88). Честь человека определяется его известностью.

То, что Гоббс называет «гражданскими почестями», или «общественной ценностью человека» (id., р. 86), зависит, конечно, от мнения суверена. Но это объясняется только тем, что суверен признан большинством людей. Именно это и дает ему власть воплощать в своем лице общее мнение: «Проявление ценности, которую мы придаем друг другу, есть то, что обычно называется уважением и неуважением. Ценить человека высоко — значит уважать его; ценить его низко — значит не уважать» (id., р. 83—84). Так, «оказывать знаки любви или боязни кому-либо» значит в обоих случаях «оказывать ему уважение», «ибо как любить, так и бояться кого-либо — значит ценить его» (id, р. 85). Следовательно, бессмысленно пытаться провести различие между истинным уважением и «знаками уважения» (signes d’honneur), поскольку «делать по отношению к другому вещи, которые тот принимает за знаки уважения или которые закон или обычай принимает за таковые, — значит оказывать уважение, ибо, одобряя уважение, оказываемое другими, мы признаем и силу, которую признают другие» (id., р. 85). Качества, демонстрирующие величие, как, например, «великодушие», «щедрость» или «мужество», являются почетными, только если «они имеют своим источником сознание силы»