Впрочем, тут же осадила себя Глэдис, это, наверное, простопривычка. Как она теперь понимала, Дуг уже давно ее не любил. Вместе ихудерживало только то, что оба оказались деталями одной машины, единственнойфункцией которой было воспитание детей. Но теперь дети выросли, и их ничтобольше не связывало.

— Так как там поживает мой друг Сэм? — спросилПол, решив, по-видимому, переменить тему.

— В данный момент спит как сурок, — с улыбкойответила Глэдис. — Но тебя он помнит. Во-первых, он всем рассказывает прото, как вы ходили под парусами. Во-вторых, он начал строить собственную яхту изфанеры и автомобильных покрышек, только, боюсь, слишком далеко от берега.

— Мне бы ужасно хотелось, чтобы он был тут, сомной, — негромко сказал Пол. — ..И ты тоже, — неожиданно добавилон таким странным тоном, что Глэдис смутилась. Эти слова показались ей в высшейстепени загадочными и непонятными. Две недели назад, когда они плыли на яхте вНью-Сибери, Пол не предпринял ни малейшей попытки поухаживать за ней, хотя ониоставались на яхте практически вдвоем — Сэм и команда были не в счет. Он небросил на нее ни одного нескромного взгляда, и Глэдис чувствовала себя с ним вполной безопасности. «Тогда зачем он это сказал? Зачем вообще позвонил?» — впанике подумала она.

— ..Это путешествие тебе наверняка понравилосьбы, — продолжал тем временем Пол. — Ты даже не представляешь, какхорошо ночью в океане. Только ветер, звезды, вода… и ты.

Пол действительно очень любил ночные вахты. Именно ночноеморе так поразило его, что он не выдержал и позвонил Глэдис, чтобы поделиться сней этой красотой.

— Ты… вы теперь пойдете дальше в Средиземное море, вИталию? — спросила Глэдис просто для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Через несколько дней. Сейчас мы поворачиваем на север— у меня есть кое-какие дела в Париже. Кстати, это любимый город Селины, да имой тоже.

— Я не была в Париже уже бог знает скольковремени! — мечтательно вздохнула Глэдис. — Мне тогда было семнадцать,и я жила в какой-то молодежной гостинице. А где вы остановитесь? В «Ритце», в«Карильоне» или в «Плаз Аттени»?

— В «Ритце». Селине там очень нравится, к тому же в«Ритце» почти не говорят по-французски. Для меня это не последнее дело. Во всехостальных местах мне приходится объясняться в основном знаками. Седина, разумеется,знает французский, поэтому ей, по большому счету, все равно. А ты говоришьпо-французски, Глэдис?

— Так себе. Моих познаний хватит только на то, чтобы незаблудиться и заказать в бистро чашечку кофе и гамбургер. Все остальное яуспела забыть. Когда-то, впрочем, говорила довольно бегло. Язык я выучила вМарокко — я проработала там полтора месяца, и мои парижские друзья все времясмеялись над моим акцентом.

— Седина два года стажировалась в Сорбонне, так чтоговорит совершенно свободно.

Глэдис неожиданно почувствовала легкое раздражение. Тягатьсяс Сединой Смит действительно было нелегко. Впрочем, она и не собиралась этогоделать.

— Кстати, когда ты собираешься обратно вУэстпорт? — спросил Пол.

— В конце августа, не раньше. Детям пора в школу. А ты?Когда ты планируешь вернуться?

— Не раньше начала сентября. А Седина приедет пораньше— ее ждут в Голливуде. Я подозреваю, что она не имеет ничего против. Селливообще не любит подолгу сидеть без дела — для этого у нее слишком независимыйхарактер.

— А я вот целыми днями только и делаю, что валяюсь напляже, — печально сказала Глэдис, от души позавидовав Селине, у которойесть чему отдавать свои силы и душу. — Единственная моя обязанность,которой я пока не решаюсь пренебречь, заключается в том, чтобы ежедневноготовить детям ужин. Впрочем, в последнее время они дома только ночуют.

— Замечательная жизнь, — заметил Пол. — Имнаверняка нравится.

— Еще бы! — согласилась Глэдис. — Да и я, вобщем, не возражаю. Но у тебя на «Морской звезде» жизнь, наверное, кудаинтереснее.

— Смотря для кого. Ведь есть люди, для которых океан —просто очень большая лужа. Они одинаково скучают и на яхте, и на самомсовременном лайнере. Для меня все несколько иначе. Я заболел парусом, когда мнебыло столько же лет, сколько сейчас Сэму, и с тех пор ни разу об этом непожалел. Должно быть, это у меня в крови.

— Знаешь, — призналась Глэдис, — раньше ятоже не знала, как это увлекательно, но наша прогулка заставила меня изменитьмнение. Боюсь, что Сэм не единственный, кого ты обратил в свою веру. Во всякомслучае, ни я, ни он, наверное, уже никогда не забудем этой поездки.

— О, твой Сэм — прирожденный моряк. Ему понравиласьпрогулка в швертботе, а это тяжелое испытание.

— Думаю, в душе Сэм все-таки предпочитает парусникипобольше.

— Не могу с ним не согласиться. Я сам подумываю о том,чтобы приобрести еще одну яхту, только, боюсь, Седина тогда со мной точноразведется. Одну лодку она еще согласна терпеть, но две?.. Нет, мне просто нехватит мужества ей признаться! — сказал Пол и громко рассмеялся.

— А мне кажется, Селина как раз ожидает от тебя чего-топодобного, — заметила Глэдис и тоже улыбнулась. Ей очень нравилосьразговаривать с ним, все равно о чем. Достаточно было просто закрыть глаза, иона представляла его себе так ясно, что, казалось, до него можно дотронуться.Вот, слегка расставив ноги, он стоит на мостике, крепко сжимая в руках штурвал,и во рту у него дымится короткая глиняная трубка…

«Стоп, стоп, стоп!.. — перебила она себя. — Трубкаи серьга в ухе — это, кажется, из области фантазий Сэма».

Пол рассказал ей о регате в Сардинии, в которой он собиралсяпринять участие. Услышав две-три громких имени, в том числе — имя наследникаиспанского престола, с которым Пол коротко познакомился именно благодаряувлечению парусным спортом, Глэдис со смехом сказала:

— С какой подозрительной компанией ты связался, Пол!Даже у нас в Уэстпорте можно найти общество поизысканнее.

— Я и не спорю. Безусловно, в Уэстпорте можнопознакомиться с действительно замечательными людьми. Я уже не говорю оБотсване, в которую ты так стремилась попасть, — заметил он. Пол былуверен, что Глэдис нуждается не только в дружеской поддержке, но и в постоянныхнапоминаниях о том, что она потеряла и к чему должна стремиться. Без подобных«шпилек» Глэдис не выстоять. Пол вообще подозревал, что ее мужу просто нехотелось, чтобы жизнь Глэдис была более интересной и насыщенной, чем его.

— Наверное, мне уже никогда больше не увидеть тех мест,где я бывала в молодости, — печально вздохнула Глэдис. — Мне даже неудалось уговорить Дуга съездить с детьми в Европу.

— Мне очень жаль, Глэдис, — серьезно сказалПол. — Я действительно хотел бы, чтобы ты сейчас была здесь, со мной. Ты —и Сэм, разумеется… — поспешно добавил он, сглаживая впечатление от своихслишком смелых слов. — Кстати, я видел макет обложки последней книгиСедины. Фотографии получились совершенно изумительно! Мы оба чертовски тебеблагодарны.