Однако все, что касалось его «особенностей», немедленно выводило парня из себя. На Эрику он не повышал голоса, но решительно прекращал все ее расспросы. Остальным «любознательным» доставалось сильнее — в лучшем случае это были требования оставить его в покое, в худшем — угрозы и отборная брань. В такие моменты в нем снова просыпался тот человек, которого усыпила в нем Лиза — грубый детдомовский парень, ненавидящий всех вокруг себя. В душе он понимал, что все эти люди пытаются ему помочь, но страх перед заточением в лаборатории был сильнее здравого смысла.

Когда к нему впервые пришел Дмитрий, Гаврилов сразу же узнал его — именно его лицо еще в поезде показалось парню знакомым. Также Руслан не мог не обратить внимания на то, что Лесков был единственным посетителем, который явился к нему без белого халата. Не было на нем и военной формы. Парню даже показалось странным, что кто-то в момент всеобщей катастрофы может быть одет в обычные черные брюки и светло-серую рубашку, словно только что вышел из офиса за круассаном. Правда, эти шмотки были Лескову великоваты. Единственное, что у Дмитрия осталось от его прошлой жизни, были дорогущие наручные часы, на которые Гаврилов немедленно обратил внимание. Он хорошо разбирался в этих безделушках, потому что несколько раз грабил богатеньких уродов, и нужно было понимать, по какой цене можно загнать украденное на черном рынке.

— Что тебе надо? — грубо спросил Руслан, мрачно глядя на незнакомца. — Только не говори, что ты приперся с местного телевидения, чтобы сделать репортаж о человеке-ящерице. Я все равно не буду с тобой разговаривать.

— Вы уже разговариваете, — заметил Лесков, неспешно приближаясь к Гаврилову. — Мое имя — Дмитрий.

— Да мне похеру, — ответил Руслан. — Сказал, что не собираюсь обсуждать свой выбитый глаз, и не надо ко мне ходить, ясно? То, что ты снял белый халат, не означает, что я начну с тобой откровенничать. Вы уже задрали меня все! Вам что, надо начать морды бить, чтобы вы от меня отвязались?

Лесков спокойно выслушал последующий отборный поток брани, а затем его глаза окрасились медным. Руслан прервался на половине фразы и послушно начал отвечать на задаваемые ему вопросы.

Мысль о том, что в теле этого парня может находиться «бестелесный» не давала Дмитрию покоя. Он не знал, что ожидать от подобного создания, и насколько оно может быть опасным. Тем не менее в течение разговора невидимая сущность так и не появилась. Эрик говорил, что «шепчущие» могут заставить ее вступить в диалог, но либо в Руслане поселилось нечто по-настоящему сильное, либо не было вообще ничего. Альберт склонялся ко второй версии.

В следующий раз Дмитрий пришел к Гаврилову спустя два дня. Парень встретил его крайне настороженно, так как почти не помнил, что произошло в их первую встречу. Руслану показалось, что тогда он потерял сознание, а дальше ему снился сон, где он рассказывает о своей жизни этому совершенно постороннему для него человеку. И это было странно. В тот момент ему ничего не кололи и не давали глотать какие-то подозрительные микстуры, чтобы Гаврилов добровольно захотел выложить всю свою поднаготную. Тем не менее у него было такое ощущение.

— Что, в прошлый раз установить контакт не вышло, и начальство велело припереться еще раз? — усмехнулся Руслан, проигнорировав вежливое приветствие со стороны посетителя. Теперь он смотрел на Лескова уже с откровенной неприязнью. Странный провал в памяти казался ему подозрительным и пугающим одновременно.

На заданный вопрос Лесков не ответил. Несколько секунд он задумчиво смотрел на Руслана, словно пытался решиться на что-то, а затем молча принялся закатывать рукав своей рубашки.

— Это еще зачем? — удивился Руслан, ошарашенно глядя на Дмитрия.

— Увидите.

— Ты вообще нормальный? — издевательский смешок Гаврилова не произвел на Лескова никакого впечатления, зато дальнейшие действия Дмитрия заставили Одноглазого растерянно приоткрыть губы. Когда он заметил в руке Лескова скальпель, парень невольно отпрянул назад.

— На кой хрен тебе нож? — угрожающе тихо спросил он.

Вместо ответа Дмитрий вытянул руку, словно фокусник, желавший продемонстрировать какой-то трюк, а затем глубоко порезал себя, начиная от запястья и заканчивая локтевым изгибом.

— Ты больной? — вырвалось у Руслана. — Нет, мужик, ты вообще конченый?

Но эти восклицания мигом сменились изумленным молчанием, когда Гаврилов увидел, как на месте кровоточащей раны стало появляться нечто темное.

— Узнаете? — спросил Дмитрий, с долей насмешки наблюдая за тем, как вытягивается лицо Руслана. Лесков до последнего сомневался, стоит ли открываться перед этим типом, однако, вспомнив себя в похожей ситуации, он понял, что стал доверять Бранну только после того, как тот сам доверился ему. Пускай показушно и крайне наигранно, но это подействовало.

И слова Руслана стали подтверждением его мыслям.

— Ты тоже что ли? — выдавил из себя Гаврилов. Теперь его голос прозвучал растерянно, а взгляд буквально впился темно-синюю чешую, тускло поблескивающую на коже Дмитрия. — Ты не разводишь меня?

— Как видите, — ответил Лесков, тщательно вытирая с руки кровь бумажной салфеткой. — Правда, об этом знает всего несколько человек, и мне бы не хотелось, чтобы эта информация распространилась раньше времени. Я могу попросить вас об одолжении не раскрывать мою тайну?

Руслан был настолько поражен, что по началу даже не понял, что ему только что сказали. Он молча наблюдал за тем, как Дмитрий промакивает кровь.

Но затем, словно придя в себя, Гаврилов нахмурился и с раздражением произнес:

— А, если ты меня за трепло держишь, какого хрена тогда показал?

— Иначе вы бы мне не поверили. Ну что, попробуем начать сначала? Я — Дмитрий, — с этими словами Лесков протянул ему руку для рукопожатия.

— Руслан, — ответил парень, крепко пожав его ладонь. Затем, немного смутившись, добавил, — Слушай, я не знал, что ты такой же. Думал, ты — очередной мудак, который хочет разузнать обо мне. Но я сам не хрена не знаю. Раньше со мной ничего такого не происходило. Я думал, что это из-за яда. Но мужик с татуировкой сказал, что я не подох от отравления только потому, что у таких, как я, иммунитет к ядам.

— Он сказал правду. Большинство существующих в природе ядов не являются для нас смертельными.

— Типа черная мамба для нас не опаснее рыболовного червя? — Руслан ухмыльнулся, глядя на Лескова уже с откровенным интересом.

— Не совсем. Какое-то время организму понадобится на то, чтобы устранить последствия яда. Но мы не умрем.

Чуть помолчав, Дмитрий добавил:

— Если вы захотите, я расскажу вам все, что мне известно. Правда, многое может оказаться лишь теорией, потому что никто из тех, кто рассказывал мне о полукровках, не получали эту информацию от «истинных».

— «Истинные» — это кайрамы? — уточнил Руслан. — Мужик с татуировкой говорил мне про каких-то кайрамов. Получается, этот научный хрен не врал, а действительно просекает тему?