«Мусорщики», обнаружив в двух десятках шагов от себя рослую фигуру в кольчуге, малость опешили. А затем произошло то, что внесло ключевые изменения в события этой роковой ночи. Внезапно в отдалении – но при этом с разных краев становища – раздались вопли и крики, больше напоминающие вой, а следом началась беспорядочная автоматная стрельба. Дампы, услышав подобную какофонию, опешили еще больше. И даже Тимур удивился – но только в первый момент.

Затем, будучи куда лучше информирован, чем «мусорщики», Тимур понял, в чем дело. Надрывный вой означал, что шамы наконец-то начали штурм, погнав на баррикады зомбированных вормов – те и завопили. Что касается стрельбы, то палили из «шмайсеров» младшие шамы, топавшие во второй линии и совмещавшие функцию управления вормами с функцией загранотряда. Автоматные очереди преследовали две основные цели: подгоняли трусоватых от природы «трупоедов» и напрягали дампов, принуждая их прятаться в укрытия.

Начало штурма окончательно развязывало руки Тимуру, заставляя действовать решительно и быстро. Ведь Алену в разворачивающейся «битве века» теперь могли убить в любой момент: дампы – из мести, по принципу «не доставайся же ты никому», вормы – по дурости и дикости. Не говоря уже о том, что девушка в подобной мясорубке могла погибнуть случайно.

Прикинув в считаные секунды основные расклады, Тимур отметил, что не получил ментального сообщения от Руго – а тот ведь обещал, что даст команду. Это выглядело непонятным, но размышлять над странным поведением вождя было некогда. «Даже хорошо, что Руго в мозги не лезет, – подумал Тимур. – Лучше уж я как-нибудь сам, без чужих команд обойдусь. Сейчас главное – найти Ижаба. Он трус и наверняка прячется в своей норе».

Дампы, засекшие фигуру Тимура, тоже успели за минувшие секунды принять решение. Командир септа, разумеется, не знал, что хомо, притаившийся в тени ели, не кто иной, как грозный Тим – тот самый непобедимый гладиатор по прозвищу Спартак, заваливший самого Грыжа. Поэтому сделал просто – отправил ликвидировать неизвестного хомо трех бойцов, а с остальными тремя побежал к баррикадам на подмогу караульным.

Таким образом, задача Тимура упростилась, грубо говоря, в два раза. Увидев, что часть септа «мусорщиков» торопится к нему, он не стал спешить навстречу, привлекая лишнее внимание. Выждал чуток, оценил обстановку и предпринял контрмеры.

Командир септа забрал с собой обоих арбалетчиков, справедливо рассудив, что они будут нужнее в схватке против вормов на открытом, освещенном кострами пространстве; а охотиться за хомо в темноте – только болты терять. В итоге против Тимура выступили бойцы, вооруженные соответственно копьем, алебардой и булавой. Хорошо зная примитивные приемы боя, используемые «мусорщиками», Тимур применил военную хитрость – и не просчитался.

Многолетняя ель, возле которой он очутился, имела широкий ствол и толстые разлапистые ветви, начинавшие расти примерно в метре над землей. Шустро обрубив несколько лап, Тимур отступил в образовавшийся проход к стволу и занял оборонительную позицию. Тем самым он заставил действовать мутантов по своему плану.

Будь среди дампов арбалетчик, он легко бы расстрелял Тимура в упор. Но так как стрелок отсутствовал, «мусорщикам» пришлось вступать в рукопашную схватку. На открытом пространстве они бы попытались взять противника в клещи, атакуя с трех сторон. Но низко растущие лапы ели мешали применить подобную тактику, и мутанты поперли напролом.

Первым на Тимура набросился отважный дамп, вооруженный булавой. Не представляя, с кем имеет дело, храбрец намеревался покончить с врагом одним ударом или максимум двумя – на тот случай, если здоровяк-хомо не сразу окочурится. Ну и, естественно, нарвался на крупные неприятности.

Тимур не стал делать выпад мечом, хотя и мог бы, присев, проткнуть азартному бойцу брюхо. Он поступил благородно, встретив откровенный замах дампа таким же откровенным встречным ударом клинка. И так как рукоять у булавы оказалась деревянной, то «мусорщик» очутился без оружия – если не считать обрубка деревяшки в ладони.

В последний миг сообразив, что с подобной колотушкой против меча не устоять, он отпрыгнул назад. Но налетел на мутанта с алебардой, который явно не ожидал от соратника такой прыти. Поэтому не увернулся, освобождая проход, а, наоборот, толкнул булавщика в спину свободной рукой – типа, чтобы тот нечаянно не упал.

В результате булавщик устоял. Но, лишенный маневра, превратился в легкую добычу для Тимура. Тот сначала рубанул мутанта по ребрам, а следующим ударом отсек башку. После чего счет стал один – ноль в пользу Тимура, а число противников сократилось ровно на треть.

Впрочем, данное обстоятельство не расстроило и уж точно не напугало алебардиста, потому что трусить «мусорщики» не умеют в принципе – разве что за исключением особо продвинутых. А все потому, что ценность жизни – как чужой, так и своей – для дампов практически равна нулю. Главное, умереть достойно, как завещал Великий Ухухай, а остальное приложится.

Вот и обладатель алебарды не собирался отступать. Увидев, как обезглавленный булавщик рухнул на землю, он справедливо решил, что настала его очередь отдать жизнь за родину, вождя и Ухухая. Однако ловкость хомо мутанта все же впечатлила, заставив осторожничать. В итоге он не пошел на сближение, а махнул алебардой сверху вниз, надеясь использовать преимущество длинного древка.

Тимур отразил удар обухом клинка и произвел выпад, от которого шустрый «мусорщик» отклонился. Развивать наступление Тимур не рискнул, понимая уязвимость собственного положения – стоило ему выйти на открытое пространство, как дампы тут же атаковали бы его вдвоем с дальней дистанции. Поэтому Тимур предпочел отступить к стволу ели, резонно ожидая, что алебардист не утихомирится и рано или поздно напорется на клинок.

Но тут вмешался копейщик, которому, видимо, не терпелось показать молодецкую удаль. Владелец алебарды, загораживая проход, не давал ему возможности схватиться с хомо лицом к лицу. Тогда он придумал обходной маневр – пригнувшись, нырнул под раскидистую лапу ели и попытался кольнуть Тимура копьем в бедро.

Тот, заметив выпад, вовремя отдернул ногу. В результате копье просквозило мимо, а «мусорщик», по инерции последовав за ним, потерял равновесие. Он, наверное, упал бы, если бы наконечник не воткнулся в дерево. Но, удержавшись на ногах, копейщик не сделал себе лучше. Наоборот – находясь в полусогнутом положении, превратился в отличную мишень, и Тимур не упустил шанса.

Вспомнив недавние навыки игры в ногомяч, он со всей дури пнул дампа в рожу, рассчитывая как минимум послать того в нокаут. И, в принципе, послал. Однако сам при этом угодил в ловушку. Подгнившие лицевые кости мутанта (а у дампов подобное встречается частенько) оказались настолько хрупкими, что ступня Тимура застряла в черепной коробке. Пытаясь высвободить ногу, он замешкался, и ситуацию тут же использовал алебардист – взял да и ткнул хомо в живот своим оружием.

Удар двадцатисантиметрового наконечника, направленный в солнечное сплетение, мог бы стать смертельным, если бы не два обстоятельства – молниеносная реакция Тимура и его стальной нагрудник. В последний момент Тимур успел слегка повернуться, и наконечник, скользнув по броне, не нанес ему повреждений. Остальное было делом техники. Схватив алебарду за древко левой рукой, Тимур отодвинул ее в сторону и перерубил мечом. После чего наконец-то высвободил застрявшую ногу из черепа копейщика и ринулся на алебардиста.